Реформы, решая одни проблемы, всегда создают другие

Недавно стало известно, что бывший министр образования России Владимир Филиппов, ныне помощник председателя Правительства РФ М.Е.Фрадкова, переходит на другую работу.

- Владимир Михайлович, с чем связан ваш уход с должности помощника председателя Правительства России? — Из всех бывших министров, начинавших почти год назад работать в качестве помощников председателя правительства, фактически остался я один, кто еще курировал отрасль. Большинство уже перешли на другую работу. Не потому, что долго ожидали нового места, просто практика показала, что работу аппарата правительства, очевидно, тоже надо совершенствовать. Вот сейчас и происходит уточнение его функций.  — Удалось ли вам за прошедший год выполнить те задачи, ради которых вы и пошли в аппарат правительства? — Функции помощника председателя правительства заключаются в том, чтобы помогать готовить, в основном подбирая информацию, согласовывая проекты постановлений и распоряжений, решения для председателя правительства. Нам Михаил Ефимович Фрадков в самом начале также поставил задачи аналитики состояния отрасли, хода подготовки и проведения реформ. Основным итогом своей работы считаю рассмотрение 9 декабря прошлого года на заседании правительства вопроса «О приоритетных направлениях развития образовательной системы Российской Федерации». В этом документе сохранена преемственность с основными целями и направлениями Концепции модернизации российского образования, ранее одобренной Госсоветом под руководством президента и утвержденной правительством в декабре 2001 года. — Хотя приоритетные направления и продолжают главную линию модернизации, но многие акценты расставлены по-новому. Вы за год ни разу не выступили в СМИ с критикой нового министерства, а вот советник президента Андрей Илларионов не стесняется критиковать Германа Грефа, правительство, экономическую линию президента... — Мне кажется, есть некая разница между советником и помощником. А если серьезно, то и я, как помощник председателя правительства, и министр образования и науки Андрей Александрович Фурсенко, как член кабинета, находимся в одной команде — команде Михаила Ефимовича Фрадкова, в команде президента. И моя была задача — помогать сделать дело как можно лучше. Я неоднократно помогал сотрудникам и Минобрнауки, и Рособразования, Рособрнадзора оперативно решать те или иные вопросы в аппарате правительства.

Довольно часто, 2-3 раза в неделю, я участвовал в подготовке и заседаниях различных советов, комиссий, семинаров, конференций по разработке и обсуждению проектов дальнейшего развития образовательной системы Российской Федерации. Вот там неоднократно вносил, как мне кажется, конструктивные предложения по коррекции некоторых новаций. Встречался со многими (десятками!) специалистами, авторитетными представителями педагогического сообщества. Мне больше по душе конструктивный, прагматический подход: вместо голословной критики лучше создать что-то действительно эффективное, работающее с пользой на систему образования. Уходя из министерства, я также договорился с Андреем Александровичем Фурсенко, что если будет необходимость, могу записками обратить его внимание на те или иные проблемы и риски, что периодически и делал. Так что в моей критике нового министерства через СМИ не было необходимости. — Но «Приоритетные направления» периодически подвергаются жесткой критике различными представителями образовательного сообщества... — Вы знаете, когда речь идет не о конкретных проектах законов, постановлений правительства и даже не о программе мероприятий, а о направлениях реформы или модернизации, их очень легко критиковать. Ведь при этом домысливается, что при реализации будет именно вот так, как кажется автору-критику, причем обычно выбирается и расписывается самый страшный вариант конкретизации и реализации. Думаю, все без исключения министры образования Российской Федерации на себе испытали такие обвинения в антинародных, антироссийских планах. Конечно, решая одни проблемы, реформы ставят новые вопросы, так было всегда. За несколько дней до заседания правительства у меня состоялись предметные обстоятельные разговоры с президентом Союза ректоров Виктором Садовничим, президентом РАО Николаем Никандровым, ректором ВШЭ Ярославом Кузьминовым о том, что необходимо представленный документ принять, как говорится, за основу. Конечно, каждый из них на заседании правительства выступил со своей позиции, с критическими замечаниями по поводу рисков, но все поддержали принятие документа. А ректор МГУ В.А. Садовничий, обращаясь к М.Е. Фрадкову, сказал: «Все это как направления развития можно поддержать, но дьявол кроется в мелочах. Поэтому при конкретизации, при реализации надо обязательно шире вовлекать в обсуждение образовательное сообщество, в частности Российский союз ректоров».  — Так вы согласны со всеми предложенными Минобрнауки направлениями развития образовательной системы и не видите никаких опасностей? — Как направления развития все это имеет право на дальнейшее рассмотрение и проработку. Возможно, надо дать чуть более широкие формулировки, чтобы не «загонять себя в угол» еще не проработанной и не обсужденной конкретизацией. Именно для этого правительство дало министерству более двух месяцев на доработку документа. А что касается рисков, то они действительно обозначены в дискуссиях. Выступая на заседании президиума РАО, я обратил внимание, что именно Российская академия образования должна принять более активное участие в конкретизации и разработке стратегии реализации по крайней мере следующих положений.

Во-первых, предложения по предшкольному образованию с 5,5-6 лет. Теоретически, как направление — почему невозможно? Во многих странах мира дети учатся с 4-5 лет, а в большинстве — с 6 лет. Возможно, это действительно поможет лучше подготовить детей к обучению в начальной школе и будет важным шагом на дальнейшем пути вхождения России в число 80% стран мира, реализующих 12-13-летнее школьное образование. Но надо описать условия — методические, финансовые, материальные, решить вопросы соотнесения с дошкольным образованием, объективно оценить наши возможности и определить этапы, когда и как это можно реализовать в России.

Во-вторых, что касается пересмотра структуры стандарта общего образования с целью устранения из него «обязательного минимума содержания», то это действительно вопрос в первую очередь ученых, педагогов, Российской академии образования и Российской академии наук, а не аппарата министерства. Полтора-два года назад, когда речь заходила об исключении каких-то отдельных разделов из «обязательного минимума содержания» какого-либо предмета, на министерство обрушивалась критика. Особо защищали литературу, математику, биологию, географию. Многие видные ученые писали письма во все инстанции, вплоть до Президента России. Но ведь консенсус в итоге был найден — стандарты были согласованы всеми предметными комиссиями с участием представителей РАН и РАО.

В-третьих, решение о снижении на 25% обязательной учебной нагрузки в старшей школе и переводе ее на факультативное изучение, с частичной оплатой родителями. Революционное предложение? Да, непопулярное, тем более сейчас, в период социальной напряженности из-за монетизации льгот. Но вспомним, что, например, в «коммунистическом» Китае, который мы сейчас ставим себе в пример по темпам и уровню развития, еще десять лет назад решили: не могут бюджеты страны и регионов обеспечить достойную заработную плату учителю, значит, за обучение в 10-12-х классах должны платить родители. Не хватало денег на современное оснащение вузов и на достойную заработную плату профессорам — перевели все высшее образование на платную основу. Практически всегда платят родители, но в том случае, если тебя направило учиться государство, после окончания вуза в течение 3-5 лет можно отработать «кредит». Конечно, нельзя слепо копировать чужой опыт, поэтому и нужна грамотная проработка деталей практической реализации таких предложений, чтобы не снизить доступность образования для способных и желающих учиться детей из бедных семей. — Но где гарантии, что будет обеспечена грамотная реализация приоритетных направлений: расширение доступности, повышение качества общего образования и эффективности профессионального образования?  — Не надо никого из министерства, в том числе и министра, подозревать в том, что они собираются нанести вред российскому образованию. Кстати, Андрей Александрович Фурсенко уже показал себя политиком, который способен корректировать первоначальные проекты; он неоднократно заявлял, что не будет «ломать образовательное сообщество «через колено», что обсуждение механизмов реализации приоритетных направлений открыто для всех. Например, на том заседании правительства 9 декабря он, считаю, блестяще ответил президенту РАН Ю.С. Осипову. На замечание: «Вы предлагаете исключить из системы «бакалавр — магистр» некоторые специальности культуры, искусства, медицины, спорта. Но я не знаю, что такое может быть «бакалавр математики»?» — Фурсенко, не вдаваясь в дискуссию, сказал: «Список не закрыт...».

Более объективной гарантией может быть только активное участие образовательного сообщества в практической разработке, конкретизации и реализации приоритетных направлений развития российского образования.

Сергей Сафонкин.