"Круглый стол" на тему «Наука как национальное достояние. Роль России в нобелевском движении»

Давайте говорить честно: интерес к науке государство проявляет только на словах. На деле же проблемы ученых волнуют только ученых. И иногда служителей народа, когда те собираются на «круглые столы», чтобы в течение нескольких часов рассказать своим коллегам и прессе, как несладко живется отечественной науке. Последний разговор о науке в Государственной Думе был организован Парламентским клубом. На «круглом столе» депутаты, профессора, академики, ученые, бизнесмены и заместители первых лиц регионов поговорили на тему «Наука как национальное достояние. Роль России в нобелевском движении».

Увеличение путем сокращения

Согласно последним данным 100 тысяч ученых покинули Россию. Но пока одни в поисках лучшей жизни и больших заработков «утекали» за рубеж, появилось много молодых людей, желающих работать на благо отечественной науки. Однако где гарантия, что они не примкнут к тем 100 тысячам? Ведь зарплаты, которые получают молодые ученые, просто смехотворные. Если государство не может исправить ситуацию самостоятельно, то пусть этим займутся сами служители науки. Уж они-то найдут выход из тупиковой ситуации. Но для этого нужно передать в управление ученым принадлежащую им собственность. А это немалые гектары земли, огромные здания, которые сейчас используются структурами, далекими от науки и не в интересах развития научных институтов. По словам депутатов, пока не будет государственным образом отрегулировано использование имеющейся у научных учреждений собственности прежде всего для развития науки, до тех пор мы будем слушать разговоры об «утечке мозгов». Скорее всего, эта тема еще долго будет звучать у всех на устах. Ведь согласно изменениям в налоговом кодексе средства, заработанные образовательными учреждениями, не освобождаются от налогооблажений, лишаются они и льгот по земельному и имущественному налогу. Все это с 1 января 2006 года ждет науку. Правда, государство во главе с Минфином обещает, что эти средства будут возмещаться из федерального бюджета. Однако только самые наивные еще верят финансовому ведомству. Всем известно, что Минфину лишь бы сэкономить бюджетные деньги, а каким образом — их не волнует. И забирать свои слова обратно ему тоже не впервой. Как сказал заместитель председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Сергей Колесников, комитет старается сделать так, чтобы образовательные и научные учреждения приравняли к... тюрьмам. Чтобы, как и учреждениям исполнения наказания, организациям инвалидов и церкви, собственность была передана во владение.

Еще один острый вопрос «круглого стола» коснулся заработной платы ученых. Особенно Министерству образования и науки досталось от заместителя председателя Комитета Госдумы по образованию и науке Валентины Ивановой. В своем эмоциональном выступлении Валентина Николаевна отметила, что теперь, когда единая тарифная сетка практически прекратила свое существование, вопросы оплаты труда становятся прерогативой министерства.  — Мы вынуждены констатировать, что ни одного заседания рабочей группы по этому вопросу не проводилось. Кроме того, существует мнение, что на отраслевую систему оплаты труда образование и наука перейдут не раньше 2008 года. Однако к этому времени в этих областях могут остаться те, кому идти некуда. Но никакой 2008 год нас не устроит: чтобы войти в бюджет 2006 года, вопрос должен быть решен в мае-июне, — добавила Иванова.

С этим она явно погорячилась. Неужели неизвестно, как проходит рассмотрение таких законов, когда дело касается бюджета. Так и в этот раз все будет прописано по сценарию: в Госдуму законы попадут с минимальным запасом времени на их рассмотрение, и, чтобы хоть как-то вписать их в бюджет, они будут приниматься практически без обсуждения. Например, так случилось с пресловутым 122-м законом. Если подобное произойдет и с зарплатами ученых, жди беды. По словам Колесникова, 28 мая в Думе будет рассматриваться документ, по которому фактически к 2007 году вся наука, за исключением РАН, будет приватизирована. Количество учреждений, которые останутся в государственном реестре, сократится с почти 4 тысяч до 800. Зато бюджетная обеспеченность одного сотрудника должна вырасти примерно со 120 тысяч до 750 тысяч рублей.  — Если мы расшифруем эти цифры, то должны сократить численность сотрудников в академической и научной сфере примерно в 5 раз. Заявления президента о подъеме зарплаты примерно в полтора раза не сопровождаются разъяснениями, за счет чего это будет происходить, — сказал Сергей Колесников.

Он же изъявил немалое желание поговорить с министром образования и науки, чтобы Андрей Фурсенко наконец-то рассказал депутатам о концепции развития науки. Ведь, по словам заместителя председателя Комитета по образованию и науки, обсуждать фактически нечего.  — Обсуждаются некие предположения, мысли, выступления, а слитного документа мы не видели, поэтому пока работать нам не над чем. Как только он появится, общественность о нем сразу узнает, — добавил Сергей Иванович.

Скорее всего, об этом приглашении Андрей Фурсенко узнает из прессы. Потому как ни одного представителя министерства на организованном Парламентским клубом «круглом столе» не было. И вообще создается впечатление, что разные ветви государственной власти существуют сами по себе. Так, буквально через несколько дней после разговора в Госдуме о «Науке как национальном достоянии» в Минобрнауки состоялась коллегия, на которой директор Департамента государственной научно-технической и инновационной политики Дмитрий Ливанов зачитал доклад о развитии государственного сектора науки. Кстати, 26 мая этот документ будет представлен в правительстве.

Согласно докладу Ливанова реструктуризация госсектора предполагает вывод из него всех объектов, которые не выполняют государственных функций или не обеспечивают повышения глобальной конкурентоспособности России. Таким образом, неэффективные организации будут акционированы, а впоследствии — приватизированы. К 2008 году госсектор науки составят в основном государственные учреждения, ведущие фундаментальные исследования, и акционерные общества со 100-процентным участием государства, работающие в прикладной науке. За 2006-2008 годы долю акционерных обществ в госсекторе науки предполагается довести до 48%, а долю государственных учреждений сократить до 29%, а к 2010-му — до 25%, в том числе за счет укрупнения организаций. Оптимизация состава и структуры научных организаций позволит к 2008 году поднять средний уровень зарплаты научного работника до 30 тысяч рублей в месяц, а молодого специалиста — до 15-20 тысяч рублей.

Как сообщает пресс-служба Минобрнауки, многие предложения доклада нашли понимание и поддержку. Так, вице-президент РАН Валерий Козлов согласился с возможностью сокращения 20% бюджетных ставок для кардинального увеличения зарплаты научных работников. (Хотя еще совсем недавно, буквально два года назад, когда ученым предложили увеличить тарифную ставку в 2,5 раза, но с сокращением на 15% научных сотрудников, все региональные отделения РАН от такой меры отказались. Видимо, ученые поняли, что идти поперек государства бесполезно. Рано или поздно оно все равно сделает по-своему. Только тогда уже потери в научных рядах будут еще больше). А бывший министр промышленности, науки и технологий, ныне полпред президента в Северо-Западном федеральном округе Илья Клебанов призвал «сделать доклад жестче», чтобы убедить правительство и научное сообщество в решимости Минобрнауки провести назревшие преобразования.

В чем-чем, а в том, что таким топорным способом ведомство хочет решить все проблемы в науке, сомневаться не приходится. И министерству не надо будет даже долго убеждать правительство, что эти меры единственно правильные и верные. Давно известно, что всем в нашей стране заправляют бухгалтеры. Причем такие, которые ставят копейку выше человеческих судеб.

Особенности характера

За всеми насущными вопросами участники «круглого стола» чуть было не забыли про Нобелевские премии. А ведь они являются одним из механизмов развития науки. Но опять, то внимание, которое уделяется Нобелевским премиям в нашей стране, по сути нулевое. Вспоминаем мы о премиях, лишь когда их не получаем. И тогда начинается истерика: нас не уважают, это все политика, ведь наша наука самая-самая во всем мире! На самом деле российская наука по своему уровню сравнялась с Данией, где этот уровень совсем невысок.  — И этому есть масса доказательств. Например, количество цитирований трудов российских ученых в мировой научной литературе. Или количество выдвижений наших ученых в качестве кандидатов на Нобелевские премии, — объяснил президент Международного информационного нобелевского центра (МИНЦ) Вячеслав Тютюнник. — У нас мирового класса достижений действительно было мало, но когда они появлялись, то и отмечались Нобелевским комитетом. В том, что сейчас мы так редко получаем премии, есть две причины. Одна из них сущностная: действительно работ мирового класса в России нет. Вторая — субъективная. Таков наш характер: я великий ученый, а все остальные плохие, зачем их выдвигать.

Потому и выдвигают российских ученых их зарубежные коллеги. А Нобелевский комитет на это смотрит косо. Потому с позапрошлого года резко сократилось количество бюллетеней, направляемых в нашу страну комитетом. Если раньше их количество исчислялось сотнями, то сейчас — до десяти по каждой номинации. А в скором времени нам и предлагать некого будет. Ученых-то сократят, а те, кто останется, будут выполнять госзаказы, направленные на зарабатывание денег. И если сейчас великих открытий мы не делаем потому, что нет финансирования, то в будущем их не станет потому, что фундаментальную науку «задушит» инновационная. Зато государство будет довольно: наконец-то наука начнет зарабатывать деньги. Но разве в них счастье?

Джамиля Сайрамова.