Единый государственный обман

Задуманный как средство борьбы с коррупцией единый государственный экзамен себя не оправдал. Об этом заявили участники общественных слушаний, на которых выяснилось, что система ЕГЭ слишком дорогостояща и уязвима.

В субботу завершились двухдневные общественные слушания о роли ЕГЭ (единого государственного экзамена) в российской системе образования. Она, по мнению большинства участников слушаний, незавидна. Не став обещанным зачинателями эксперимента «всеобщим уравнителем шансов» на поступление в престижные вузы, ЕГЭ стал очередным полем для коррупции. Она лишь переместилась с традиционного вузовского уровня на школьный, констатировал академик Российской академии образования Александр Абрамов.

Да и организация эксперимента с ЕГЭ, подчеркнул зампред думского комитета по образованию Олег Смолин, была с самого начала, мягко говоря, несовершенной. «Эксперимент устраивали и оценивали одни и те же люди, а участников вовлекали в него различными факторами дополнительного материального стимулирования», – сообщил он присутствующим.

В итоге ЕГЭ в нынешнем виде перестал устраивать даже часть своих создателей.

По словам Владимира Хлебникова, директора федерального центра тестирования Минобрнауки, возглавившего в свое время подготовку контрольно-измерительных материалов эксперимента, «сложившаяся сегодня схема ЕГЭ трудоемка, дорогостояща и чрезвычайно уязвима для фальсификации». А ЕГЭ «расширяет отнюдь не возможности поступления в вузы, а только возможности подачи туда документов». При этом, подчеркнул он, «ЕГЭ монополизирует систему оценки знаний и создает новую почву для коррупции». «Это джинн, которого выпустили из бутылки», – заявил он «Газете.Ru».

Большая ошибка, по мнению Владимира Хлебникова, абсолютизировать результаты сдачи ЕГЭ. «ЕГЭ в его нынешнем виде годится только для средних детей. При высших и низших оценках, полученных при сдаче ЕГЭ, получаются слишком высокие погрешности – до 15 баллов. В этих случаях тестовый метод не работает и должен быть проведен устный экзамен», – убежден он.

Далека от совершенства, как оказалось, и информационная безопасность материалов по ЕГЭ. Основные риски здесь, по оценке Хлебникова, связаны с доставкой, хранением и использованием материалов. И особенно на региональном и муниципальном уровнях, а также непосредственно во время экзамена и при последующей обработке бланков ответов. Именно здесь (а не в интернете, как уверяют в Рособразовании) и происходят, по его словам, основные злоупотребления. При этом выявить их крайне сложно, подчеркнул глава федерального центра тестирования.

Действительно, как рассказали «Газете.Ru» в кулуарах слушаний, регионы, участвующие в эксперименте по ЕГЭ, давно приспособились к нему и постоянно совершенствуют ноу-хау для достижения завышенных показателей его сдачи. Как удалось узнать «Газете.Ru», материалы ЕГЭ поступают в региональные органы руководства образованием чуть ли не за две недели до дня сдачи экзамена. Там, по словам собеседника-анонима, «их просматривают, вносят минимальные изменения и рассылают в местные школы под видом обычных контрольных работ. Работы пишут, а потом пристально работают над ошибками, разбирая их по косточкам. Через пару дней после этого ребята приходят писать ЕГЭ и обнаруживают знакомый текст. Естественно, пишут они его прекрасно, а общие результаты сдачи ЕГЭ по региону очень высокие, но не пугающе запредельные», – отметил источник. А ведь помимо подсказок такого рода существуют еще и многие явно незаконные способы завышения оценок по ЕГЭ, напомнил он.

Несмотря на все ухищрения на местах, специалисты все же знают, в каких регионах результаты сдачи ЕГЭ были сфальсифицированы.

По статистике, средний балл по России по стобалльной шкале оценок, принятой в ЕГЭ, составляет около 50. И, если в том или ином регионе он поднимается до 55-56 (как, например, в Мордовии, Чувашии или Марий Эл), то это сразу настораживает специалистов. А если, как в Башкирии, он достигает 62 баллов, то «это однозначно следствие фальсификации», подчеркнул собеседник «Газеты.Ru».

Особое неудовольствие присутствующих вызвала сложившаяся практика соединения в ЕГЭ функций выпускных и вступительных экзаменов. «Если ЕГЭ повсеместно станет вступительным экзаменом, то оценки станут завышать еще больше», – убежден Владимир Хлебников: «Все российские семьи будут стремиться к тому, чтобы получить как можно более высокие результаты, и если над тем, как защитить ЕГЭ от фальсификаций, будут ломать головы сотни людей, то над тем, как обойти эти правила, – сотни тысяч. Можно не сомневаться, за кем останется победа в этом состязании». В таких условиях «только крайне наивные люди могут верить в объективность ЕГЭ. Ее окончательная потеря – вопрос очень короткого времени», подчеркнул он.

И все же, по мнению участников слушаний, ЕГЭ можно использовать. Достаточно лишь преобразовать его из единого государственного экзамена в единое государственное оценивание, сделать необязательным и неединственным, а также проводить в формах, удобных для учащихся.

Марина Лемуткина.