Вступление в Болонский процесс – благо или зло?

Болонский процесс начался после Сорбоннской встречи, на которой представители четырёх государств – Франции, Германии, Италии и Англии – договорились объединить усилия и в сфере образования. Через год, в 1999-м, в Болонье на праздновании 900-летия старейшего университета 29 стран подписали декларацию, объединяющую Европу в единую не только в сфере экономики, но и в сфере образования. Соглашение, в частности, предполагает принятие стандартных дипломов, переход к двухступенчатой системе высшего образования, развитие академической мобильности, сотрудничество в контроле за качеством образования.

Россия официально присоединилась к Болонскому процессу, взяв на себя обязательства соответствовать европейским стандартам и принципам, три года назад. Но споры о том, нужно ли нам приоткрывать и это окно в Европу, нуждающуюся в квалифицированной рабочей силе, идут до сих пор. Итак, вступление в Болонский процесс – это благо или зло?

Ярослав КУЗЬМИНОВ, ректор Государственного университета – Высшей школы экономики, член Общественной палаты РФ, один из авторов правительственной концепции модернизации образования:

– Сегодня у нас практически половина молодых людей 18–23 лет получают высшее образование. Спрос же на специалистов, то есть людей с профессией, примерно в два раза ниже. От 50 до 60% выпускников нынешней высшей школы устраиваются не по специальности.

В развитых странах сфера услуг занимает 65–70% рынка труда. В России то же самое – 63%. Это линейные менеджеры, продавцы в дорогих магазинах, коммивояжёры, менеджеры ресторанов, туристических агентств и так далее. То есть те, кто работает с другими людьми, с клиентами. И до половины требований к высшему образованию в любой стране, не только в России, – это так называемое общее высшее образование, предполагающее привитие базовых компетенций социализации и коммуникации, умения работать с людьми и с проектами, общих представлений о мироустройстве.

Вопрос не в том, чтобы отказаться от подготовки высококвалифицированных специалистов, нужных экономике, а в том, чтобы прекратить ненормальную ситуацию, когда не востребуются ни со стороны работодателей, ни со стороны тех, кто учится, профессиональные навыки, которые предлагает система образования в пятилетних программах. Спросите любого преподавателя вуза, и он скажет, что на старших курсах ходит на занятия треть. Поэтому речь идёт не об адаптации к каким-то зарубежным правилам, а о том, чтобы система образования отвечала реалиям нашей собственной экономики.

Предполагается такая структура: академический бакалавриат (четыре года обучения для приблизительно миллиона человек) и так называемый технический бакалавриат на базе нынешних техникумов (три года обучения, и ещё где-то триста-четыреста тысяч человек). Из них будет набираться примерно пятьсот тысяч студентов на магистерские программы с двухлетним, а иногда однолетним сроком обучения, которые будут формировать конкретные востребованные на рынке квалификации.

Тому, кто хочет продолжать образование и стать специалистом-медиком или специалистом-инженером, предстоит учиться не пять, а шесть лет. Потому что объём нужных профессиональных знаний вырос, и в пять лет его уже просто не уложишь. А вот тому, кто пришёл за титулом, этот титул к обоюдному удовольствию будет предоставлен за более короткий срок. Если он потом захочет получить магистерскую подготовку, пожалуйста. То есть для таких людей ничего не закрыто.

Да, они получают диплом с пустыми квалификациями, но это абсолютно не мешает им замечательно устроиться и хорошо зарабатывать. Для массового работодателя важно, чтобы кандидат на ту или иную должность был в первую очередь человеком культурным и умел разговаривать с людьми, чтобы была гарантия, что он не нахамит им. Работодателю совершенно всё равно – законченное или незаконченное высшее образование. Поэтому разговоры о том, что кого-то не будут брать на работу, – это чушь. Берут уже сейчас, без всякого диплома.

Юрий КРУПНОВ, председатель ДВИЖЕНИЯ РАЗВИТИЯ, председатель Наблюдательного совета Института мирового развития:

– Болонский процесс – это ответ Европы на американское и грядущее азиатское глобальное доминирование. Суть ответа в том, чтобы максимально замкнуть собственную образовательную систему и фактически создать новую общность – «европейский народ». Минимальная задача – снизить «утечку умов» из ЕС в США и ряд азиатских стран, «подтянув» при этом качество образования и сделав его немного более экономным.

В рамках Болонского процесса происходит кардинальный пересмотр смысла и назначения высшего образования. Ряд его принципов и идей чрезвычайно полезен и для российского высшего образования. Например, надпредметные курсы, вводящие студентов не только и не столько в знания, сколько в способы и техники мышления и деятельности, ставка на выращивание ключевых способностей (компетенций) и само желание серьёзно менять содержание образования.

Болонский процесс открыт, и там нет жёстких и однозначных требований к решениям стран-участников, поэтому единственно возможная линия для нас: предельно внимательно и глубоко изучать его идеи и реальные преобразования и при этом вырабатывать собственную доктрину. В основу должно быть положено то же, что является смыслом и существом Болонского процесса: образование формирует страну и цивилизацию, определяет качество главного в XXI веке геостратегического ресурса, поэтому его развитие должно рассматриваться как главный инструмент мировой политики России. То есть России и Евроазиатскому сообществу нужен свой собственный Болонский процесс – например Благовещенский, Томский, Магаданский, Оренбургский или Казанский.

К сожалению, руководством страны необходимость собственного движения пока не осознаётся. Более того, президенту постоянно подсовываются идеи «догоняющего развития». И то, что некоторые наши функционеры от образования в очередной раз, задрав штаны, бегут за Европой, ничего, кроме раздражения, не вызывает.

Россия – уникальная тысячелетняя цивилизация, имеющая свои собственные традиции образования. И мы абсолютно не нуждаемся в том, чтобы куда-то встраиваться. Фундаментализм и проектность, практико-ориентированность российской высшей школы, которые в полной мере представлены в МГУ и МГТУ им. Баумана, – наше цивилизационное достояние, и только эти традиции, я считаю, должны лежать в основе новой высшей российской школы.

Отсутствие собственной позиции ведёт к быстрому превращению нашей страны в демографически-сырьевой придаток – к вывозу из страны образованных и квалифицированных кадров, превращению наших молодых, самых здоровых, талантливых, подготовленных мужчин и женщин в человеческий «материал», разбавляющий стремительно стареющую Старую Европу.

За три последних года из России на постоянное место жительства за рубеж выехали свыше 280 тысяч человек. Среди них 44 тысячи с высшим образованием, в том числе 254 доктора и кандидата наук.

Некритическое, слепое следование зарубежным системам организации высшего образования усилит отток из России населения трудоспособного возраста. И это будет на руку Европе. Но не нам.

По материалам Литературной газеты.