Ну-ка быстро — обучите на юриста

Министр образования и науки Андрей Фурсенко недавно заявил, что российские вузы готовят в четыре раза больше юристов, чем требуется реально. Рынок труда перенасыщен правоведами, выпускнику юрфака очень трудно найти работу по специальности. Что же происходит с юридическим образованием в России на самом деле? Нужно ли нам столько адвокатов с дипломами непонятно каких институтов? Надо ли закрывать юрфаки в непрофильных вузах? Эти вопросы были в центре внимания на круглом столе, посвященном проблеме обучения на правовых факультетах отечественных альма-матер.
    
     Сегодня юрист — одна из самых востребованных специальностей среди российских абитуриентов. По рейтингу популярности юриспруденция занимает 4-е место в списке приоритетных направлений подготовки (см. табл. №1), уверенно обогнав программистов, медиков, технарей и педагогов. Повышенный спрос на правоведческие факультеты возник в середине 1990-х годов. И отечественные вузы оперативно на него среагировали — сейчас юрфаки есть не только в классических университетах, но и в финансовых, медицинских, земельных, сельскохозяйственных, строительных, транспортных и прочих непрофильных институтах. В Москве, например, адвокатов готовят аж в 133 альма-матер — как государственных, так и частных (см. табл. №2), общее число студентов-юристов перевалило за 137 тысяч человек. Но вот качество их обучения, как выяснилось, оставляет желать много лучшего.
     — У нас много юристов, но мало хороших специалистов, — посетовал президент Ассоциации юристов России Олег КУТАФИН. — Если на правоведа учат в “заборостроительном” институте, то трудно ожидать от него хорошего качества знаний. И работодатели это прекрасно понимают. В требованиях к соискателю-юристу они нередко пишут — “с дипломом таких-то вузов”. И называются 2—3 известных учебных заведения. Это значит, что у них нет доверия к остальным институтам. И это плохо. Между тем на обучение горе-юристов ежегодно тратятся огромные бюджетные деньги, по сути, выбрасываются на ветер государственные миллионы. И, что самое неприятное, даже слабые юридические вузы выдают дипломы государственного образца, т.к. обычно имеют госаккредитацию. Почему же Федеральная служба по надзору в сфере образования и науки не закроет липовые образовательные конторы?
     — За прошедшие два года служба проверила около 600 вузов, — парировал глава Рособрнадзора Виктор БОЛОТОВ. — Выяснилось, что только 30% учебных заведений не имеют нарушений в своей образовательной деятельности, еще к 30% были предъявлены претензии с требованием устранить недостатки, а остальным сделаны серьезные предупреждения. У некоторых институтов были сокращены сроки аккредитации и даже приостановлено действие лицензий. Но проверяющие, как правило, оперируют формальными показателями — грубо говоря, их интересует количество доцентов на квадратный метр. Если этот показатель отвечает норме, то претензий нет. Мы не можем отследить, где работают все преподаватели, заявленные вузом, — в одном месте или еще в десяти. В одном регионе, например, два доктора юридических наук обеспечивали преподавание права во всех местных институтах, бегали с лекции на лекцию. Мы не можем с этим бороться — формально нарушения закона нет.
     — Вуз должен быть вузом, а не превращаться в лекторий, куда на пару часов приглашают известного профессора, — включился в разговор президент Ассоциации негосударственных вузов России Владимир ЗЕРНОВ. — Это учебное заведение, а не общество “Знание”. Преподаватели должны трудиться в нем на постоянной основе. Кроме того, хорошее образование, тем более юридическое, не может стоить 20 тысяч рублей в год. Как показали исследования, максимальная стоимость года учебы на юрфаке в Москве — 221 тысяча рублей, минимальная — 20 тысяч, средний показатель — 68,8 тысячи рублей. Понятно, что в тех институтах, где стоимость значительно ниже средней, не может быть качественных знаний. Ни один уважающий себя профессор на низкий оклад в вуз не пойдет. Значит, там просто торгуют отсрочкой от армии и госдипломами. И дело не в том, какой это вуз — государственный или частный. Судить о качестве образования нужно не по учредителям, а по другим показателям — например, по востребованности выпускников на рынке труда. Если работодатели охотно берут ребят с дипломом такого-то института, то это хорошее учебное заведение, а если воротят от них нос — плохое.
     Кстати, как выяснилось, на дневной форме учатся только 27% столичных студентов-юристов, остальные — на заочной (60%), вечерней (10%) и экстернате (3%). Понятно, что качество знаний у “дневников” намного выше, чем у прочих учащихся. И это тоже влияет на востребованность молодых специалистов.
     К тому же многие российские работодатели до сих пор с недоверием относятся к дипломам бакалавров, считают их чем-то вроде справки о неполном высшем образовании. И с этим тоже надо что-то делать.
     Решение многих проблем юридического образования в России, говорили на круглом столе, в общественной аттестации правовых вузов и факультетов. Участвовать в их оценке должны представители юридического сообщества — известные адвокаты, начальники юридических служб крупных компаний, нотариусы. Тогда институтам-однодневкам гораздо труднее будет получить право выдавать дипломы гособразца. И у выпускников станет меньше проблем — они заранее будут знать, насколько ценится их диплом на рынке труда. Дело не в количестве юрфаков, а в их качестве. В США, например, насчитывается 750 тысяч одних только адвокатов, и никто не жалуется на их переизбыток. Просто там у каждого университета свой диплом, и престижность его всем известна. Абитуриенты заранее знают, что стоит юрфак любого колледжа или вуза, и выбирают их со знанием дела, исходя из возможностей и потребностей.
     Может быть, нам тоже стоит пойти по этому пути? Отказаться от дипломов единого образца и дать право университетам и академиям самим устанавливать форму выпускного документа? Тогда липовые конторы не будут морочить абитуриентам головы, заманивая словосочетанием “государственный диплом”, да и сами студенты станут реально оценивать свои шансы на получение работы после окончания вуза.

Игорь СЕРГЕЕВ. Московский Комсомолец.