Планы правительства потрясли российских ученых

Инициативы Министерства образования и науки, нашедшие выражение в новой концепции развития отечественной науки, не оставили научное сообщество равнодушным. Отечественные ученые потрясены.

Новая концепция, авторство которой принадлежит заместителю министра Андрею Свинаренко, предусматривает радикальное сокращение количества научных организаций и снижение при этом доли бесплатного высшего образования. Один из важных пунктов концепции – лишение Академии наук ее автономного состояния и перевод ее в разряд государственных учреждений, подчиняющихся исполнительной власти.

Реакция научного сообщества на новый документ, несущий угрозу существования РАН в ее современном виде, не заставила себя ждать. Концепция, создававшаяся без участия Российской академии наук, обсуждалась 14 сентября на президиуме РАН и вызвала одновременно растерянность ее президента Юрия Осипова и праведный гнев у собравшихся академиков. Вице-президент РАН Николай Платэ поставил вопрос о «группе лиц», желающих таким образом завладеть академическим имуществом.

Однако у прагматичного руководства министерства образования и науки – свои резоны. Во-первых, концепция логично вписывается в текущую деятельность исполнительной власти по укреплению собственной «вертикали». Во-вторых, существующее бедственное положение науки не в последнюю очередь обусловлено ею самой, «госсектор» науки не оптимален по своей структуре, а его деятельность отличается впечатляюще низкой эффективностью. Так, научные коллективы получают лишь треть отечественных патентов, а количество подаваемых заявок в расчете на единицу населения не идет ни в какое сравнение с аналогичными показателями ведущих стран мира.

Содержать громоздкую структуру РАН, сохранившуюся еще со времен СССР, нам не под силу. Надо оставить столько науки, на сколько хватает средств, - говорит министр образования и науки Андрей Фурсенко.

Корпоративная наука в России составляет лишь 6%, в то время как в США – 75%. Устойчивый рост отмечается лишь в количестве НИИ – в структуре Академии наук в 2003 году оно составило 152,9% от аналогичного показателя 1990 года (451 и 297 соответственно), в отраслевой науке - выросло на 30%. Итого на сегодняшний день в стране имеется 2388 научных организаций, в 40% которых трудится менее 100 человек. Наука все больше обособляется от промышленности – численность конструкторских бюро, проектных и внедренческих организаций неуклонно сокращается. «За период с 1990 по 2003 гг., - указывается в проекте концепции, - в общей совокупности научных организаций значительно уменьшилось количество проектных организаций (в 7,8 раза), конструкторских бюро (в 3,6 раза), научно-технических подразделений на промышленных предприятиях (в 1,8 раза). В то же время, существенно возросло количество научно-исследовательских организаций (с 38% до 67% от общего числа научных организаций)». Как правило, последние слабо связаны с промышленным производством и системой высшего образования. В то же время возможности минобрнауки достаточно скромны: финансов хватит лишь на «100–200 хорошо технически оснащенных, укомплектованных квалифицированными кадрами, достаточно крупных и финансово устойчивых научных организаций».

Именно такое сокращение и предусматривается предложенной концепцией. Госфинансирование получат 200 институтов, еще от 300 до 500 будут преобразованы в автономные некоммерческие организации, специализирующиеся на коммерциализации имеющихся разработок. При этом институты предполагается фактически создавать заново, делая упор на интеграции НИИ с университетами. Предполагается, что государственное финансирование науки, которое составит в 2004 году 46,2 млрд. руб., в 2005 году возрастет на 20%. А вот с отдачей дела обстоят неважно. По ряду оценок, российская наука, в которой работает около 900 тыс. человек, а совокупная стоимость которой оценивается в $500 млрд., приносит добавленную стоимость всего лишь в $4 млрд. Что касается другого аспекта научной деятельности – новых открытий, – то и здесь ситуация выглядит крайне уныло.

Многие эксперты сходятся во мнении с авторами концепции в том, что средств на содержании науки в ее прежнем объеме все равно нет, поэтому вопрос о кардинальном пересмотре практики финансирования науки и ее построения, в любом случае, неизбежен – к тому, же в России уже имеются примеры успешного решения непростой задачи. Тем не менее, опасность того, что, как водится в России в последние годы, из всех возможных сценариев развития будет выбран наихудший, сохраняется.