Андрей Фурсенко: "ЕГЭ уменьшил взятки"

"Чему и как учить?" - пожалуй, самый наболевший вопрос для новой России. И в школах, и в вузах вот уже лет двадцать идет нескончаемая перестройка, которая пока не принесла плодов. Уровень образования в стране неуклонно падает, он уже и экономику тянет вниз. Андрею Фурсенко довелось не только жить в эту эпоху "педагогических перемен", но и проводить их в жизнь. Министр образования ответил на вопросы читателей "Фонтанки".

- В России на сегодняшний день около 1500 вузов и почти 2000 их филиалов. В последнее время все настойчивее звучит идея сокращения количества высших учебных заведений. Зачем это надо? По какому принципу и на основании какой юридической базы будет осуществляться это сокращение?

- Юридическая база сокращения вузов прежде всего связана с их государственной аккредитацией. Для того чтобы иметь аккредитацию, вуз должен быть способен давать знания, соответствующие стандартам высшего образования в России. Если он этим требованиям не соответствует, то - лишается аккредитации. Но требования к аккредитации надо упорядочить. Речь идёт не об усложнении процедур, а о том, что все без исключения вузы должны следовать существующим нормам и уровню подачи знаний в высшей школе. Но сегодня на первый план выступает другая причина сокращения количества вузов - демографическая. Через три-четыре года в стране будет вдвое меньше студентов, чем сейчас. Многие вузы могут остаться без студентов и закроются автоматически. В России каждый год падение количества выпускников средних школ составляет примерно 15 %. В 2006 году учащихся, заканчивающих 11 класс, было 1 миллион 300 тысяч, а уже в 2012 году их останется чуть больше 700 тысяч! Отголоски этой проблемы во вступительной кампании нынешнего года почувствовали на себе, прежде всего, аккредитованные, но не государственные вузы, а также многие филиалы головных вузов. Ведь благодаря ЕГЭ многие выпускники школ получили возможность поступить в престижные государственные вузы, причем на бюджетные места, и, соответственно, часть коммерческих вузов осталась без студентов.

Я считаю, что, несмотря на печальную демографическую ситуацию, а, может быть, именно из-за неё не следует увлекаться административными мерами при реорганизации вузов. Многие вузы сами начинают задумываться о более тесной кооперации. Это называется "партнерскими связями", но фактически это слияние вузов, руководители которых понимают, что иначе им просто не выжить.

- Во время минувшей вступительной кампании в вузы по результатам ЕГЭ родился новый термин - "образовательный туризм". Имея законную возможность подавать документы сразу в неограниченное количество вузов, абитуриенты тем самым запутали многие приемные комиссии, которые рассчитывали на одно количество студентов, а - неожиданно - в итоге получили совсем другое. Какие меры Вы собираетесь принять для того, чтобы устранить эту "документальную чехарду"?

- Чтобы ответить на этот вопрос, важно понять: такси для пассажира или пассажир для такси? Если пассажир для такси, то - как следствие - возникают очереди, водитель сам выбирает: кого везти, а кто ему не очень нравится. Если же речь идет о реальной услуге, то такси должно быть много, а человек должен иметь возможность в любой момент доехать до нужного ему места. Аналогия - не очень далекая от того, о чем вы меня спросили. Вузы, прежде всего, нужны для того, чтобы как можно лучше обучать наших ребят. В этом плане абсолютно нормально, когда у студента есть выбор, где получить образование, которое является для него оптимальным, и конкуренция вузов в данном случае - благо. Но при этом, согласен, должна быть продуманная система, которая позволила бы избежать хаоса, который действительно вносят порой абитуриенты, четко не решившие в каком именно вузе и по какой специальности хотят учиться. Однако, в этом году ситуация с подачей абитуриентами документов в несколько вузов была не столь критичная, как об этом говорят. Огромное количество поданных абитуриентами документов на одно место - до 50 - на самом деле, касалось очень ограниченного круга специальностей. Количество поступающих, которые подали документы сразу, скажем, в 20 вузов, тоже было небольшим. По статистике, в среднем, один абитуриент в этом году подал свои документы в два вуза.

- А нужна ли в принципе, на Ваш взгляд, Андрей Александрович, абитуриентам такая свобода в выборе вузов?

- На мой взгляд, это нормально. Предположим, мечтает выпускник средней школы стать юристом. Он подает документы на юрфак Санкт-Петербургского государственного университета - на один из самых лучших факультетов страны. При этом, он понимает, что может туда не попасть. Поэтому параллельно он подает документы в МГЮА, МГУ и еще один - два вуза, в которых, он считает, требования пониже. И, вдруг, получается, что его готовы принять во все эти вузы. Естественно, у такого абитуриента и его родителей начинаются мучения: где лучше учиться? Мне ректор московской Финансовой академии Эскиндаров рассказал, как перед зачислением посмотрел списки тех, кто набрал необходимое количество баллов для поступления в Высшую школу экономики, на экономический факультет МГУ, в Плехановский институт, Академию народного хозяйства и к себе в Финансовую академию. "Перекрытие, - говорит, - больше, чем наполовину! Люди подали документы во все эти вузы!" Почему? Да потому, что они не верили, что могут хоть куда-то поступить. Иногородним объясняли: "Вы что - сумасшедшие?! Вы в такие вузы без взяток не поступите!" А на деле оказалось, что многие ребята вполне могут поступить на престижные экономические профессии. Думаю, что в следующем году случаев подачи документов в разные вузы, чтобы подстраховаться, будет меньше.

- Ограничения по количеству вузов, в которые абитуриенты могут подавать документы, все-таки будут или нет?

- В одном из своих интервью Дмитрий Медведев предложил в данной ситуации ограничиться пятью вузами. Я думаю, что если принять это предложение, то оно удовлетворит 99 % абитуриентов. Но тут есть опасность: такое ограничение чисто психологически может спровоцировать абитуриентов подавать документы именно в максимальное количество вузов. "Если можно в пять, то подам именно в пять!" И в том, и в другом случае надо вести разъяснительную работу с будущими абитуриентами, а также создать технические возможности в каждом вузе, чтобы сама процедура приёма повышенного количества документов не создавала проблемы выпускникам школ. Потому что, как показала минувшая вступительная кампания, в некоторых вузах очереди при приёме документов порой создавались искусственно. Я уверен, что в следующем году, вне зависимости от того, будут введены ограничения или нет, приёмная кампания пройдет спокойнее нынешней. Многие убедились, что ЕГЭ работает, и по его результатам реально поступить в тот вуз, который абитуриент выбрал.

- Одним из главных побудительных мотивов к введению ЕГЭ в России была проблема взяточничества в вузах во время вступительных экзаменов, а также проблема повышенных материальных затрат вообще, в это время, у абитуриентов и их родителей. Есть ли какая-либо информация о позитивных или негативных подвижках в этом направлении?

- На этот счет есть исследования самих вузов, в частности, Высшей школы экономики. Результаты показывают, что затраты семей абитуриентов на поступления в вуз существенно уменьшились. По двум причинам. Во-первых, уменьшились затраты на поездки и на пребывание в городе, в котором абитуриент собирается поступать в вуз. Теперь документы можно выслать почтой и вообще не приезжать в другой город, а если и сдавать бумаги лично, то нет никакой необходимости целый месяц жить в чужом городе, сдавая там вступительные экзамены. Вторая причина - действительно уменьшилось количество прямых или завуалированных взяток при поступлении. Под понятием "завуалированные взятки" я имею в виду так называемых "репетиторов", которые за свое "репетиторство" изначально гарантировали поступление школьника в вуз, в котором, в большинстве случаев, они сами и преподавали; когда преподавателю платили не за знания, которые он обязан был дать, а за поручительство, что на определенном этапе знания его ученика никто по-настоящему проверять не будет. Да, я слышал, что в этом году во многих семьях увеличились расходы на репетиторов для подготовки к ЕГЭ. Но, поскольку в данном случае репетитор не может проконтролировать конечный результат ЕГЭ, это не форма завуалированной взятки. И когда мне начинают говорить: "Любое репетиторство - зло!", отвечаю: "Почитайте отечественных классиков: Николая Гарина-Михайловского, Алексея Толстого, Владимира Набокова... В жизни многих школьников и гимназистов всегда присутствовали репетиторы. Так что ничего предосудительного собственно в самом репетиторстве нет. Плохо, когда оно становится формой взятки". Но, в любом случае, лучше, когда необходимое для успешной сдачи ЕГЭ количество знаний обеспечивает школа. Мы стремимся именно к этому результату.

- На днях планируется утверждение нового порядка приема в вузы, с учетом первого крупного опыта ЕГЭ. Что еще может измениться для абитуриентов 2010 года по сравнению с абитуриентами этого года?

- С 2010 года мы считаем правильным дать самим вузам возможность устанавливать нижнюю границу баллов по ЕГЭ для подачи документов, как по профильному, так и по непрофильным предметам. Вуз сможет принять решение, что не станет принимать документы выпускников школ, у которых средний балл по всем экзаменам ниже, скажем, 60 баллов. Или, к примеру, технический вуз может решить не принимать документы у тех, у кого по русскому языку меньше тех же 60 баллов. Конечно, при этом вуз будет рисковать вообще недобрать необходимое количество студентов, но, повторяю, решать этот вопрос вузы будут сами. Сами они также будут решать вопросы целевого набора студентов: какие проценты, какие ограничения. Думаю, что будет обсуждаться вопрос о льготниках. Эта тема более сложная, поскольку это, скорее, законодательный вопрос - льготы ведь устанавливаются законодательством. Насколько я знаю, есть предложения по внесению изменений в законодательство, касающиеся сокращения льгот. Я сторонник того, чтобы более справедливые условия для абитуриентов устанавливались не предоставлением различных льгот, а предоставлением школьникам, которые в силу различных социальных причин или здоровья не в состоянии получать необходимые в полном объеме знания в школе, дополнительных форм качественного образования. Может быть, посредством введения только для них каких-нибудь подготовительных курсов. Человеку надо помочь компенсировать его проблемы, но принимать в вуз всё-таки необходимо именно по знаниям. Это моя точка зрения, хотя я и понимаю, что в одночасье этот вопрос решить довольно сложно. Но если мы его решим, мы уберём еще одну возможность для коррупции. Я говорю не только о фальшивых "инвалидных" справках. Не надо провоцировать людей на нарушение закона, надо сделать такой закон, который было бы сложно и бессмысленно нарушать.

- Проверкой и выявлением таких псевдольготников будут заниматься централизованно?

- Нет. Этим должны и будут заниматься сами вузы. Если вуз выявит, что какой-либо студент поступил по "липовой" справке, естественно, его зачисление будет признано неправомерным со всеми вытекающими последствиями: отчисление и так далее. Касательно проверки у первокурсников реального качества их знаний. Во-первых, ничего нового в таких проверках нет. Целый ряд вузов и раньше проводил специальные контрольные работы вскоре после начала учебного года, для того, чтобы реально оценить уровень знаний своих первокурсников. Но такие проверки никаких правовых последствий не несут, отчислить недостаточно подготовленных с точки зрения вуза студентов можно только по результатам первой сессии.

- Недавно на Совете безопасности России Медведев говорил о возможности введения тестирования абитуриентов и студентов вузов на употребление наркотиков. Как Вы относитесь к такой мере выявления наркоманов? Станет ли эта мера, в случае внедрения ее в жизнь, массовой и обязательной? Сможет ли эффективно повлиять на снижение роста наркомании в студенческой среде?

- Некоторое время назад я говорил, что мы должны создать в вузах условия для выявления на добровольной основе наркозависимости у студентов или абитуриентов, чтобы помочь им вылечиться. Ведь это больные люди!

- Но вряд ли наркоман добровольно согласится на такое тестирование...

- Не факт! Хотя, конечно, именно в этом и вся проблема. Может быть, такое тестирование следует сделать анонимным, сегодня для этого есть возможности и необходимые разработки. Анонимное тестирование сможет помочь самому молодому человеку понять, что он неадекватен. Ведь многие люди, принимающие наркотики, считают, что с ними всё в порядке, что они всегда легко смогут бросить их употребление. Сложность вопроса о тестировании еще и в том, что в нашем обществе отношение к людям, употребляющим наркотики, скорее не как к больным, а как к почти преступникам. В такой ситуации последствия для человека, пришедшего на добровольное тестирование, действительно могут быть опасными. Массовое, обязательное тестирование в такой ситуации может привести к массовому нарушению прав человека. Тем не менее, в необходимости выявления студентов - наркоманов есть и еще одна причина. В целом ряде профессий наркоманы просто-напросто недопустимы! Начнем, к примеру, с сотрудников атомных электростанций. Вы понимаете, какие последствия может повлечь за собой появление среди них наркоманов. Хотя, строго говоря, наркоманы недопустимы в большинстве профессий. Педагог - наркоман, медик - наркоман... Для того, чтобы этого избежать демократическими методами, нам необходимо менять в обществе само отношение к наркозависимым людям, как к людям больным, которых надо лечить. Люди не должны бояться этого тестирования, этой профилактики выявления своего заболевания. Да, однозначного решения этой проблемы, когда бы всем при этом было хорошо, нет. Но, тем не менее, повторюсь, каким-то образом выявлять студентов-наркоманов надо. Мы знаем, каков сегодня масштаб наркомании в стране. Заметный процент молодых людей в той или иной форме пробовали наркотические вещества. Так что делать вид, что ничего не происходит, нельзя.

- На откуп средних школ отдано право самим устанавливать продолжительность учебной недели: пять или шесть дней. Правильно ли это? Не заинтересованы ли учителя как можно больше загружать детей во имя собственных заработков? Нет ли смысла при шестидневке отдать один день под физкультуру? Вот и Путин на днях сказал, что "школьники должны иметь право на систематическое занятие спортом".

- При переходе на новую форму оплаты труда сегодня количество проведенных уроков не является решающим фактором в начислении зарплаты. Мы переходим к такой оплате труда, при которой учитель прежде всего заинтересован в знаниях школьников, а не в количестве проведенных уроков. Кстати, тоже на днях Дмитрий Анатольевич Медведев сказал, что школьники должны получить в школах максимально возможное количество знаний. Но я не вижу здесь противоречия. Я считаю, что не стоит противопоставлять физкультуру остальным занятиям. Может быть, действительно, сделать один из учебных дней, субботу, к примеру - днем здоровья. Но решать это централизованно, "сверху" - неправильно. Должна решать школа. Не единолично директор школы, а учителя и родители вместе. У меня в этом смысле была показательная история. Года четыре назад мне позвонил мой коллега: "Христом Богом прошу, отмени свой приказ об обязательной шестидневной школьной неделе!" Я переспрашиваю: "Что еще за приказ?" "В школе, где учится мой ребенок, говорят, что шестидневка там лишь потому, что Министерство образования приняло такое решение..." Я попросил разобраться с этой ситуацией руководителя московского департамента образования, но не назвал номер школы. Через неделю вновь звонит коллега: "Спасибо тебе огромное! Директор школы собрала родительское собрание и сказала: "Благодаря вашей постоянной борьбе за пятидневку Министерство образования отменило свой приказ о шестидневной школьной неделе!" Я, в свою очередь, перезваниваю в департамент и спрашиваю: "Что вы сделали?" Мне отвечают: "Мы собрали руководителей окружных управлений образования и объяснили, что если при введении шестидневки школы будут перекладывать свою ответственность на кого-либо - мало не покажется!"

Эта история говорит о двух вещах. Во-первых, о том, что все подобные вопросы (пятидневка-шестидневка, как организовать кружки, как заменить учителя на более профессионального и др.) решаются непосредственно в школе с участием родителей. И, во-вторых, что родители очень плохо знают свои права и свои возможности.

- А как Вы считаете, Андрей Александрович, что все-таки лучше: пятидневка или шестидневка? Так ли необходимы в старших классах неспециализированных школ некоторые дисциплины? Какова сегодня ситуация с профильным образованием?

- Не знаю, что лучше: пятидневка или шестидневка. Есть школы с большими учебными нагрузками, но из которых дети не хотят уходить, потому что там интересно. Да, в этих школах не два урока физкультуры в неделю, а три-четыре-пять... но все остальные уроки тоже детям нравятся. Дети просто рвутся в такие школы. А есть школы, в которых невозможно высидеть и пять дней. Важно разобраться, насколько действительно нужны каждому конкретному ученику знания, которые он получает в своей школе. Вы знаете, что я недавно предложил отменить обязательное преподавание высшей математики в средней школе? Математика очень нужна - она структурирует мышление, а высшая - в школе, на мой взгляд, не нужна, точнее вовсе не необходима для всех учащихся. Учителя в школе должны работать, что называется, не вширь, а вглубь. Что же касается Вашего последнего вопроса, то есть много школ с профильным образованием. Но сегодня просматривается новая тенденция: у самих родителей начались метания, не все могут к девятому классу выбрать вуз, в который затем пойдет учиться ребенок. В советские времена были модны естественные науки, все туда и шли. В 1990-е годы стали модными экономика, юриспруденция, многие выбрали гуманитарное образование. Сегодня выясняется, что, может быть, более перспективно - это информационные технологии, нанотехнологии... Вот родители и боятся ошибиться. И они начинают запихивать в ребенка все знания подряд. Причем отнюдь не базовые знания. Чем хорош ЕГЭ? Он должен проверять только базовые знания. Не надо, забегая вперед, учить в школе ребенка тому, что ему будут преподавать в вузе. Школьник должен получить только базу и вкус к обучению. Остальное он все доберёт, я в этом абсолютно убежден! Ученик будет заниматься интересными ему предметами так, что вы его не оторвете. Его не надо будет заставлять учиться, и он не будет уставать.

- Сейчас начинается эксперимент по введению в средних школах России предмета основы религиозных культур. Через несколько лет, по итогам эксперимента, этот предмет, насколько я понимаю, будет обязателен во всех школах. Как будет учитываться право ребенка на атеистическое мировоззрение?

- Атеисты могут оставаться атеистами, поскольку в рамках дисциплины "Духовно-нравственное воспитание" будет предмет "Светская этика" как альтернатива таким предметам, как основы православия, ислама, иудаизма, буддизма. Важно понять, что при этом все предметы, согласно конституционным нормам, остаются светскими. Но возможны три блока, причем в одном блоке, условно говоря, возможны несколько развилок. Будут блоки, в которых будут углубленно изучать историю, культуру одной из религий. Будет блок, в котором будут изучаться история и культура всех базовых религий в целом. И будет предмет "Светская этика", который в минимальной степени будет касаться религий. Там будет рассказываться о нормах поведения в обществе, как выстраиваются этические нормы в обществе, на чём они основываются. Кстати говоря, во всех этих предметах, на мой взгляд, должно быть достаточно серьёзное взаимосочетание и пересечение. Нельзя, рассказывая о христианстве, не упомянуть базовые ценности, основы ислама, буддизма и так далее. Иначе люди не смогут полноценно жить в обществе, не смогут его в должной мере понимать. Когда будет идти речь о светской этике, необходимо будет сказать, что многие этические принципы выросли из религии. Не обязательно рассказывать о возникновении неких религиозных догм, но говорить о том, что этические нормы выстраивались в обществе во многом за счет религиозного воспитания, необходимо. (Кодекс строителя коммунизма, как вы знаете, в значительной части повторял христианские заповеди).

Почему мы избрали именно такой путь? Тот курс, который был до сих пор, историю и культуру религий преподавал с позиций атеизма, подавая всё это как некий набор мифов. Строго говоря, для верующего человека это должно было быть не менее обидно и оскорбительно, чем для человека неверующего навязывание ему истории о его божественном происхождении. Мы должны уважать и тех, и других людей. Мы должны дать человеку возможность выбрать курс, в котором ему не будут читать Закон Божий, поскольку это противоречит светскому характеру преподавания, но, по крайней мере, ему не будут внушать, что его представление о божественном происхождении мира и жизни на земле исходно ложны. В школе надо давать фактологию, но нельзя навязывать мировоззрение. Поэтому мы и действуем очень осторожно. Сейчас запущен пилотный проект. Я считаю, что, несмотря на то, что в каждом из перечисленных мною блоков содержатся определенные риски, риски будут больше, если мы ничего не будем делать в этом направлении. Одобренный президентом, этот проект, с точки зрения консолидации общества и уважения мировоззрения каждого, наиболее взвешенный и оптимальный. А дальше от нас самих уже будет зависеть, насколько мы сумеем его реализовать.

- Ваше министерство готовится утвердить перечень издательств, которым будет дано право на издание учебников для образовательного процесса. Будет ли данная мера неким регулятивным механизмом для наполнения содержания учебников, сможет ли она, к примеру, содействовать устранению искажения истории в школьных учебниках?

- Мы хотим, чтобы учебную литературу - не только учебники, но и методические пособия - издавали те издательства, которые имеют квалифицированную команду. Команду, которая в состоянии профессионально контролировать издаваемые публикации. Искажение истории, откровенное пренебрежение к тем или иным национальностям, народностям - такие вещи должны убираться в самих издательствах.

- 2010 год - Год учителя. Вы намереваетесь существенно повысить престижность профессии учителя. Каким образом?

- Приказом повысить престижность профессии невозможно. Но, если сравнить престижность профессии учителя пять лет назад и сейчас, то прогресс налицо. Как мы этого добились? Прежде всего, отношением к учителю в обществе, которое определяется несколькими вещами. Во-первых, это внимание со стороны лидеров страны. Когда лидеры страны не только поздравляют учителей по случаю профессиональных праздников, а последовательно реализуют крупномасштабные национальные проекты в образовательной сфере, это, безусловно, ориентирует общество на то, что профессия учителя - действительно очень важна. Второе. Сегодня профессия учителя крайне важна для развития экономики и социальной сферы России. Ведь проблемы в образовании порождают отсутствие достаточного количества квалифицированных специалистов и - как следствие - становятся чуть ли не главным лимитирующим фактором в развитии экономики. Совершенно ясно, что профессиональное образование базируется на общем образовании. Сегодня борьба за попадание в хорошую школу, быть может, идёт острее, чем борьба за поступление в престижный вуз. Для людей стало очевидно, что учёба в хорошей школе даёт путёвку в жизнь. Особенно с появлением ЕГЭ, кстати говоря. Третье. Изменилась материально-техническая обеспеченность школ. Я имею в виду не только зарплаты. Хотя зарплаты учителей сегодня заметно меняются в лучшую сторону. В Москве средняя зарплата учителя школы - 36 тысяч рублей. Зарплата учителей иностранных языков - до 90 тысяч. В Москве педагоги переходят из университетов в средние школы ради зарплат. Я знаю такие случаи. Конечно, в целом по России зарплаты учителей скромнее, чем в Москве, но, тем не менее, тоже начинают подтягиваться к среднему уровню зарплат в своих регионах. Не менее важно, что в сегодняшних школах принципиально другое оборудование. Во всех школах есть Интернет. Мы очень сильно раскручиваем переподготовку учителей для того, чтобы учитель знал больше, чем его ученики. Весь этот, перечисленный мной, комплекс мер и двигает общество к большему уважению профессии учителя.

- Недавно Санкт-Петербургскому и Московскому университетам был придан особый статус. В чем его суть и почему были выбраны именно эти учебные заведения?

- Это было решение президента, но работа над законом началась еще тогда, когда президентом был Владимир Путин. Понятие "особый статус" в данной ситуации подразумевает кардинальное расширение прав СПбГУ и МГУ - обучение в них по их собственным стандартам. Фактически, это шаг к реальной независимости университетов. Причем, не только этих. Моя точка зрения: каждый достойный университет должен иметь максимально большие права вплоть до возможности присваивать учёные степени кандидатов и докторов наук. Ведущий университет не должен нуждаться в чьём-то одобрении принятого им решения, но должен нести за это решение и за качество своего диплома полную ответственность. Ведущий университет в рамках общих требований должен сам определять программы, по которым он будет учить студентов, но при этом все должны понимать, что, скажем, выпускник-юрист такого учебного заведения знает больше любого другого юриста. Более того, я считаю, что мы должны идти к тому, чтобы диплом такого университета не был бы единым государственным дипломом, который на равных выдается Санкт-Петербургским или Московским университетами и бывшим техникумом уездного городка. Небольшое количество вузов, оставаясь государственными, имеют право на такой эксклюзив.

Скажу больше, требуется коренная перестройка всей высшей школы. И этому тоже нет альтернативы - придётся всё менять! И, в этом смысле, я очень рассчитываю на двух наших грандов: СПбГУ и МГУ, как бы тяжело им ни было. Они получили полное доверие руководства страны, но при этом сами университеты должны двигаться только вперёд, а не почивать на лаврах. Никого сегодня наша система образования не устраивает: ни бизнес, ни общество. Но как только что-то начинает делаться для улучшения, поднимается плач: так нельзя! А как можно?! Поэтому, мне кажется, должны быть люди, которые, понимая, что их деятельность вряд ли встретят с аплодисментами, идут на то, чтобы менять систему. Сегодня в высшей школе на такие поступки решаются далеко не все.

- Далеко не всем гражданам понятна идея создания наноиндустрии, в которую сегодня вкладываются миллиарды рублей. Не все понимают, что же за результат будет у тех многочисленных проектов, которые запускает "Роснано", председателем наблюдательного совета которого Вы являетесь.

- На данный момент запущено уже 36 проектов по нанотехнологиям. В комнате, где мы с вами сейчас находимся, раз в месяц заседает наблюдательный совет "Роснано". К сожалению, количество проектов, которые обеспечивали бы эффективную коммерциализацию, не велико. Экономика у нас сегодня не очень инновационная, об этом говорит и президент. Одна из причин - отсутствие мотиваций заниматься инновациями. Во-первых, нет богатой предыстории успешной коммерциализации в сфере высоких технологий. Во-вторых, нет инструментов, которые позволили бы от научной идеи сразу перейти к мощному коммерческому результату. "Роснано" и призван стать инструментом, который был бы способен обеспечить достаточно серьезный сдвиг в этом направлении.

- Какие из этих проектов наиболее важные? Что конкретно они из себя представляют?

- Наверняка, вы слышали об использовании светодиодов в осветительных приборах. Будут изменения в фармацевтической продукции, новые лекарства. Принципиально новая система диагностики и тестирования самых социально значимых заболеваний. Принципиально иное качество продукции самолетостроительной отрасли обеспечат новые композитные материалы. Ещё один интересный проект: обработка внутренней поверхности труб путем встраивания в них полимерных молекул, результатом чего становится уменьшение сопротивления движения по трубе до 40 %. К примеру, при прокачке нефти по трубопроводу через определенные промежутки стоят нагнетающие насосы, количество которых при использовании такой обработки труб можно будет уменьшить в полтора раза. Биотопливо - очень интересное направление. Создание из непищевой целлюлозы напрямую моторных масел и бензина. Так что есть целый ряд очень интересных технологий, которые существуют в России не только в лабораториях, но в небольшом объеме работают и в промышленности. Для того, чтобы все это приобрело иные масштабы, требуется мощный финансовый инструмент. Однако, нет одного ключика, который мог бы открыть все двери. Для того, чтобы все это заработало, требуется другое качество образования, да и сам менталитет людей, которые приходят в науку и промышленность; необходима другая инфраструктура с научно-исследовательской точки зрения и продвижения идей на рынок; требуется, на самом деле, абсолютно другая пропаганда нанотехнологий, в том числе и с помощью СМИ. Необходимо больше позитива, когда речь идёт о нано. Мало кто сразу любит что-то новое: человек по своей природе консервативен. Обычные люди, как правило, на изменения идут редко. Но когда не меняться уже нельзя, мы обязаны меняться. Мы очень любим просчитывать риски тех или иных изменений, но почему-то никогда не просчитываем риски того, что будет, если мы ничего не будем менять.

Беседовал Лев Сирин, "Фонтанка.ру"

Источник: Министерство образования и науки РФ