Студенты МГИМО помимо 53 языков будут изучать математику

Какой балл на ЕГЭ надо набрать, чтобы стать студентом этого престижного вуза? Много ли "льготных" мест уже занято? Сколько языков тут преподают студентам и какие считаются самыми сложными? Об этом и многом другом "Российской газете" рассказывает ректор МГИМО Анатолий Торкунов.

В переводе с редкого

Российская газета: Анатолий Васильевич, с каким количеством баллов ЕГЭ можно поступить в МГИМО?

Анатолий Торкунов: В прошлом году средний балл по предмету был 83,7. Этот уровень обеспечивается высоким баллом ЕГЭ по иностранному, он, как правило, у абитуриентов 93-95. Кроме ЕГЭ абитуриенты должны пройти еще одно вступительное испытание - по иностранному языку. Причем сдавать можно не только английский, французский, немецкий или испанский, но и так называемые редкие языки - китайский, корейский, хинди, арабский, португальский. Их изучают в некоторых школах и гимназиях Москвы, Санкт-Петербурга, Казани. Дополнительное вступительное испытание есть на всех факультетах, и знание редких языков очень приветствуется. Сегодня нужны специалисты, владеющие этими языками. Например, остро не хватает юристов и экономистов со знанием китайского языка.

РГ: Экономист со знанием китайского должен не только иметь явные способности к изучению языков, но и прекрасно знать математику. Где ж найти таких одаренных студентов?

Торкунов: Одно из самых важных направлений развития нашего вуза - усиление математического образования. Возможно, в ближайшее время МГИМО будет требовать для зачисления не три успешных ЕГЭ, а четыре, включая математику. Я убежден, что математическое образование должно быть усилено и в экономических специальностях, и в гуманитарных. К примеру, любой международник обязан знать теорию игр и представлять себе основы математического моделирования.

РГ: Не боитесь, что средний балл для поступления сразу понизится, ведь математику выпускники сдают из рук вон плохо?

Торкунов: У наших абитуриентов довольно высокий балл по математике - около 70-75.

РГ: Много мест уже занято льготниками и победителями олимпиад?

Торкунов: Пока мы не знаем, сколько таких ребят принесут к нам документы - ведь приемная комиссия начала работать только 20 июня, но в прошлом году к нам пришла половина победителей и призеров Всероссийской олимпиады по праву, треть - по истории и столько же по литературе. Других льготников обычно немного - испытание по иностранному языку сдать непросто.

РГ: Вы были членом президентской комиссии по усовершенствованию ЕГЭ. Лично вас что не устраивает в тестах?

Торкунов: Я смотрел КИМы по обществознанию: ко многим вопросам нельзя дать однозначные ответы, возможно двойное и даже тройное толкование. Творческая часть в них, по моему мнению, должна быть усилена. И не только по литературе, но и по другим гуманитарным дисциплинам - истории, обществознанию. Нам важно понять, способен ли ученик понимать суть общественных явлений и давать им оценку.

Китайская грамота

РГ: Вы, как известно, и сам - выпускник МГИМО. Ваши родители были инженерами на ЗИЛе, чего ж вас в международники потянуло?

Торкунов:  Не поверите, в МГИМО решил поступать совершенно случайно. Посмотрел фильм "Посол Советского Союза" с прекрасной Юлией Борисовой в роли Александры Коллонтай и захотел быть дипломатом. А с ЗИЛом у меня, между прочим, были тесные связи не только по родительской линии. В юности играл в зиловском молодежном театре. Помню, были роли Чацкого, каких-то шпионов...

РГ: Сейчас о вузе идет молва как о мекке для детей привилегированных родителей. У вас есть студенты-дети из простых семей?

Торкунов: У нас каждый второй студент - из простой семьи и родом из глубинки. Я категорически не согласен с тезисом о "наследственности" дипломатической стези. Разве у Литвинова, Громыко, Добрынина были предки-дипломаты? Нет! Дипломатия - профессия не для каждого, она требует сочетания эрудиции, широкого взгляда на мир и бюрократической дисциплинированности, усидчивости. И главное - способностей к изучению языков.

РГ: А какими языками вы владеете?

Торкунов: Корейским, английским и французским. В наши времена говорили, что выучить корейский - все равно что пройти дополнительный курс в МИФИ, где, как известно, очень трудно учиться. Но нельзя сказать, что я на все сто процентов владею этими тремя языками. Английским, пожалуй, свободно, по-корейски говорю, по-французски читаю. У нас есть студенты, которые изучают по три-четыре языка. Помню, был случай, когда парень закончил вуз с пятью языками и знал все пять равноценно хорошо. Первый у него был вьетнамский, при этом он еще знал японский, английский, французский и испанский. МИДовские департаменты боролись за него, и в результате он поехал на работу в Японию.

Выпускной штамп

РГ: Ректоры жалуются на слабых студентов. Какой процент первокурсников у вас отсеялся?

Торкунов: Около 7 процентов на первом курсе. А в целом по вузу отчисляем около 15 процентов. Кстати, в МГИМО процент отчисленных с платного обучения выше, чем с бесплатного. Да, вузу невыгодно выгонять платников. Но что делать, как они будут дальше учиться? Когда мы выдаем выпускнику диплом, тем самым ставим штамп "МГИМО". Если этот штамп поставить слабому студенту, то рискуем потерять деньги потом, размывая наш имидж.

РГ: Основная задача вашего вуза - подготовка специалистов для МИД. Сколько дипломатов сегодня нужно стране?

Торкунов: МИД каждый год берет на службу 80-100 человек из магистратуры или специалитета. У бакалавра тоже есть шансы попасть на работу в МИД, но если он владеет редким языком.

РГ: В МГИМО - одно из самых дорогих платных отделений. Что заставляет людей тратить такие огромные деньги и куда они идут после платного отделения?

Торкунов: В том числе и в МИД. Наших выпускников охотно берут крупные компании, банки, международные корпорации. У нас есть магистратуры, открытые совместно с работодателями. Кстати, у нас цена обучения на платном отделении не повышалась уже два года, и она сегодня ниже, чем в других московских вузах.

РГ: Только что обнародован проект нового закона "Об образовании". Внесите, пожалуйста, свои поправки.

Торкунов: У вузов должно быть больше свободы в выборе программ обучения. Федеральный компонент в стандарте одинаковый, но у нас на любой специальности плюс к этому 16-18 часов в неделю - иностранные языки. А по закону аудиторная нагрузка студента составляет всего 28-30 часов. Чтобы выполнить наш учебный план, приходится проводить занятия в виде факультативов, как-то выкручиваться.

РГ: А как же свободное время?

Торкунов: Студент в 16-17 лет должен быть максимально загружен. Это возраст, когда знания усваиваются легко, а в федеральном стандарте слишком много времени отводится на самостоятельную работу. Еще момент: допустим, политологов готовят МГИМО и другие вузы. Строго говоря, мы готовим не просто "политологов", а "политологов-международников". Это значит, что наш выпускник свободно владеет как минимум двумя иностранными языками, и один из них, как правило, редкий, хорошо разбирается в политической теории и международных проблемах, но получает такой же диплом, как и во всех остальных вузах. Нельзя все вузы равнять под одну гребенку.

РГ: Сейчас звучит много нареканий в адрес аспирантур, которые выпускают людей, неспособных заниматься наукой. Вузы предлагают разные выходы из ситуации, вплоть до повышения стипендии до 25 тысяч и запрета подрабатывать на стороне. А вы как планируете усиливать аспирантуру?

Торкунов: Мы хотим увеличить прием за счет привлечения соискателей, в том числе зарубежных. Кроме того, уже провели переговоры о совместной аспирантуре с рядом зарубежных университетов, например, с Флорентийским университетом, который известен в Европе очень сильной аспирантурой. Предполагается, что защита работ будет проходить параллельно в двух вузах, аспиранты получат по два научных руководителя и проведут какое-то время - полгода-год, работая в архивах, исследовательских центрах России или Италии.

Меценатам мы открыты

РГ: Приглашать лекторов из-за границы планируете?

Торкунов: Для того чтобы приглашать западную профессуру, надо обеспечить ей адекватное вознаграждение. А мы не всегда можем себе это позволить. Нам нужны не только иностранные лекторы, но и преподаватели для практических занятий. Это, как правило, носители языка, которые приезжают на долгий срок. Им надо оплатить работу, решить вопросы с жильем, страховками, медицинским обслуживанием, одним словом, урегулировать многочисленные бюрократические проблемы.

РГ: Если не хватает внебюджетных средств, можно взять деньги из эндаумент-фонда, который у вас есть.

Торкунов: Только что ко мне приходила Надежда Мартьянова - руководитель страховой компании, мама двух наших выпускников, а теперь успешных бизнесменов. Она захотела внести пожертвование. Есть меценаты среди крупнейших бизнесменов. Фонд ведет работу по увеличению капитала. Сейчас мы всерьез задумываемся о расширении экспорта образовательных услуг, то есть о создании новых иноязычных бакалаврских и, главное, магистерских программ (пока их три), о внедрении инструментов математического анализа. Все эти программы требуют финансирования, которое может предоставить эндаумент. Надеемся, в перспективе он станет покрывать 15-20 процентов бюджета вуза.

Кстати

Cтудентам МГИМО преподают 53 иностранных языка: 10 часов в неделю первого, восточного языка и 6 - второго, западного. А на первом курсе нагрузка по восточным языкам составляет 12 часов. И пропускать занятия нельзя, потому что, например, если ты пропустил 30 часов арабского, корейского или японского языка, то уже не в состоянии догнать группу. Коллективная работа, которая идет над языком, разрушается. О самом сложном - китайском языке и говорить нечего - даже пропуск одного занятия недопустим. Иероглифическая письменность требует хорошей памяти, произношение - почти музыкального слуха, ведь одни и те же слова могут обозначать разные понятия и человек должен уметь работать своим голосом. Если студент не справляется с программой учебного курса, его отчислят.

Источник: Российская газета, Ирина Ивойлова.