Первые студенты Московского университета печати получили дипломы

Время, кроме того, что оно необратимо, имеет еще одну особенность - необычайно ускоряться по мере того, как растет число  твоих лет. Кажется, только вчера прошел в университете печати первый набор студентов на специальность "Журналистика", а вот уже наступил пятый, завершающий год учебы, и в конце апреля они защищают свои дипломные работы.

Первый выпуск, это как первое рождение ребенка, - событие необычайное, особенное. Особенное, как всякий итог долгих ожиданий и надежд, которые не всегда сбываются. Эти итоги важны для кафедры и ее  преподавателей, ибо иначе мы не сможем проверить и понять, что получилось в результате пятилетнего обучения молодых профессиональных журналистов, тех самых, которые станут главными лицами отечественной журналистики в ближайшие годы.

Для автора этих итогов это еще и личный эксперимент, который  он проводит, вернувшись почти через 40 лет перерыва вновь к преподавательской работе в вузе. Эксперимент должен ответить на многие вопросы и среди них, конечно, вопрос о том, можно ли спустя так много лет вновь войти в ту же реку, чтобы проверить свою профессиональную пригодность. Другое время, другая страна и другие студенты - молодые люди современной России - дети трудных, переломных 90-х годов. Кто они и что от них может ожидать  отечественная журналистика - вот о чем эти итоги.

Чтобы наши оценки  были достоверными, мы в них исходили непосредственно от студентов-выпускников. Для этого у нас было достаточно фактологического материала - мнений, суждений, высказанных ими в ходе государственного экзамена, индивидуальных итоговых отчетов по практике и многом другом. Не отказались мы и от социологического опроса, когда каждый из выпускников ответил на те вопросы, которые мы посчитали заслуживающими внимание. Попытаемся далее оперировать этими  ответами,  сохраняя их подлинность и стилистику.

Первый - ключевой вопрос: "Как изменилось отношение к выбору профессии за годы учебы в университете?" Сразу заметим - мы не получили ни одного ответа типа - я понял, что профессия журналиста - не мое призвание. И дело здесь не в качестве наших воспитанников… Просто нужно учесть, что когда они поступали на первый курс дневного отделения, их было 54,а теперь же на пятом только 33. В числе тех,  ушедших, как раз и были те, кто не определился в профессии. Мы же получили ответы, в которые можно не только верить, но и поразмышлять над ними.

Вот некоторые из них: "Пришло понимание, что журналистика и школьные представления о ней не одно и то же"; "перестала смотреть на профессию журналиста через розовые детские очки". Близкое к этому признание: "В представлении школьника журналистика - это непроходящий праздник, а теперь пришло понимание, что это серьезная и трудная работа, и не каждому она по плечу". Связанное же с этим сомнение: "Сложилось представление, что наша профессия требует много таких качеств как решительность, смелость, способность отстаивать свою позицию. Очень опасаюсь - хватит ли у меня сил проявить их".

Ответы, вызванные уже практикой работы в газетах: "Главное беспокойство, связанное с профессией, - кому нужна сегодня настоящая гражданская журналистика? Для кого или чего мы пишем, если общественная реакция и отношение власти к выступлениям СМИ почти нулевое". И еще одно не единичное признание: "Жаль, что 11 лет школы в профессиональной ориентации мало что дают. Много из того, что тебе ближе и интереснее, познаешь слишком поздно".

Не меньший интерес представили ответы на вопрос: "Как оцениваете результаты своей учебы, в особенности по профессиональным предметам?". Ответы на этот вопрос позволяют понять, насколько справедливо существующее мнение по отношению к журналистскому образованию: научить профессии нельзя (как научить творить - писателя, композитора),но научиться журналистике можно. И нам показалось, что наши выпускники это различие между "научить и научиться" понимают. В их ответах проявилось стремление понять наиболее существенное: "Думаю, главное, чему меня научили - это умению учиться, добывать информацию самостоятельно, пользуясь литературой, интернетом". Интересен и такой ответ: "Если суммировать то, что давало преподавание, то это самое главное в профессии - учили читать, учили слушать и видеть".

В ответах на вопрос о преподавании, не мало заслуживающих внимания суждений и критических замечаний. Они сводятся к тому, что в профессиональных предметах в процессе преподавания слишком очевиден приоритет теории журналистики над практикой СМИ. Наиболее существенный недостаток, который заметили наши воспитанники, сводится к тому, что в профессиональных предметах слишком много дублирования, повторения одного и того же из года в год в различных курсах - о жанрах, о информации, репортажах и т. п. Не единичным было замечание о том, что "профессиональные предметы по учебному плану не всегда логично распределяются по годам, и складывается мнение, что многое из того, что преимущественно дается на 4 и 5 курсах - курсы по выбору, творческие мастерские можно было бы дать раньше". Конкретизирует это замечание и такое пожелание: "Очень интересные творческие мастерские по радиожурналистике появились только на 5 курсе, когда уже не оставалось времени для усвоения. Почему бы их не провести на 3-4 курсах?". Справедливо при этом отмечалось, что многие практические навыки, как, скажем, компьютерная верстка, так и не были даны, хотя и были бы очень полезны.

Очень поучительными были ответы на вопрос - "Как оцениваете свой общеобразовательный, интеллектуальный потенциал, накопленный за годы учебы?". В ответах, как нам показалось, прозвучало понимание и своеобразия вопроса и сложности ответа: "Как оценить свой образовательный уровень - очень сложный вопрос. Хотя если просто сравнить: кто мы были тогда на первом курсе и теперь в роли выпускников, то очевиден рост и значительный".  При ответах  на этот вопрос естественно возникает проблема приоритета в учебном процессе на журфаках, чему он должен быть подчинен -общему образованию или профессии. Конечно, они взаимосвязаны, и одно без другого невозможно, но первично все-таки образование, ибо оно определяет способность к творчеству,  да и все другие профессиональные журналистские навыки и умения. И совершенно не случайно, что самые, как теперь принято говорить, продвинутые выпускники отдавали пальму первенства в процессе учебы образовательным предметам - русскому языку и литературе. Вот как  звучат эти ответы: "Наиболее полезным для себя вижу преподавание русского языка и стилистики, история литературы отечественной и зарубежной. Эти предметы больше, чем другие заставляли мозг активно работать, заполнять его пустоты". Еще один ответ, подтверждающий то же самое суждение: "В чем безусловно произошел рост, в сравнении с тем, что получили в школе, то это, конечно, в области языка и литературы, где объем полученных знаний и умений был особенно ощутим".

Отчетливо в ответах прозвучала и такая, заслуживающая внимания мысль, что образование и сам процесс его обретения очень индивидуален и зависит от личных  пристрастий, устремлений, где, к сожалению, многое делается на ощупь, вслепую и без нашего участия. Почти как упрек педагогам - наставникам звучит признание: "Мне очень не хватает людей, которые помогли бы сориентироваться, подсказать куда двигаться, чем заниматься. Я все делаю на ощупь, на свой страх и риск, многое упускаю. Слишком полагаюсь только на свои чувства и интуицию".

Больше всего нас, конечно, удовлетворило, что удалось пробудить в наших учениках - интерес к познанию, к приобретению знаний. Радовало понимание, что эта потребность на всю жизнь, ибо нет предела в человеческих познаниях, согласно известному афоризму - "Я знаю лишь то, что ничего не знаю". Вот как это было сформулировано в одном из ответов: "Произошло на уровне сознания, что ты стал другим, а то, что ты еще где-то лишь в начале пути, тоже ясно, ибо конечно предстоит узнать куда больше, чем познал в студенческие годы".

Продолжением оценок времени пребывания в университете были и ответы на наш вопрос - что бы вы пожелали идущим вслед за вами? Здесь отчетливо проявилось понимание, которое мы настойчиво пытались внедрить в их сознание - молодость имеет много преимуществ, но ей свойственен один существенный недостаток - она быстро проходит. Поэтому все пожелания выпускников младшим коллегам звучат как совет жить в студенческие годы энергично, насыщенно, не опускать руки перед неизбежными неудачами, быть любопытными, легкими на подъем, на поступки, искать себя в различных сферах общественных занятий.

Взаимоотношения выпускающей кафедры и студентов - начало всех начал, от них зависит многое, если не все. Здесь для нас было важно понять, что о нас думают те, для кого мы живем и работаем. Ответы помогли понять главное в этих отношениях, связанное с известным утверждением - счастье - это когда тебя понимают. Вот один из них: "В наших отношениях нужно просто пытаться понять друг друга". Отношения учителя и ученика всегда индивидуальны и зависят от того и другого, но старший обязан понять, как сказано в одном из ответов: "В этих отношениях главное, чтобы они строились на равных, как с коллегами". Еще одно мнение: "Нужны обязательно неформальные отношения - индивидуальные, коллективные, и не только через преподавательскую кафедру". Дорогого стоит признание, что окончание университета - это прежде всего утрата преподавателей, которых не будет рядом.

Мнения и оценки выпускников особенно необходимы были нам, чтобы проверить эксперимент кафедры по непрерывной практике студентов. Суть этого эксперимента в том,  что в отличии от других факультетов журналистики, мы не ограничились формальным выделением трех недель в году и полным самоопределением студентов в редакциях газет, журналов, радио и телевидения, чтобы в итоге получить с места пребывания на практике формальную отписку - "присутствовал, прошел". Мы пошли по пути кафедральной организации практики, начиная со второго курса, когда она включалась непосредственно в учебное расписание и в течение всего учебного года студенты, сначала один день в неделю, а на 4 и 5 курсах два дня работали непосредственно в редакциях с освобождением от занятий. В этих целях мы заключили договоры о содружестве с редакциями газет "Комсомольская правда", "Российская газета", "Вечерняя Москва", журналом "Журналист" и направили к ним студентов. Дело внедрения в газету было весьма трудным, и студенты его назвали "хождением по мукам". Но только так можно было овладеть навыками профессии, преодолевая себя, самостоятельно договариваясь об интервью, проводя репортаж с места события, участвуя в акции газеты по опросу читателей и во многом другом.

Было допущено много ошибок, не во всех газетах складывались взаимоотношения. Пришлось многое менять в том, чтобы лучше учитывать профессиональные возможности наших студентов к выходу на страницы газет и выбирать издания по их силам. Все это нужно было пройти, испытать, чтобы понять - научиться плавать можно только в воде, а не на семинарах и лекциях "по плаванию". Первые наши выпускники прошли все эти испытания непрерывной практики и достойно их выдержали, конечно, не без потерь, о которых мы уже сказали. Для кафедры же самой большой благодарностью было признание выпускников, что они теперь кое-что знают о том, что такое практическая журналистика и тем отличаются от других выпускников московских журфаков.

О том, что наши студенты-выпускники имеют определенные представления о современной практике СМИ свидетельствуют и темы избранных ими дипломных исследований. Приведем некоторые из них: "Отражение социальной проблематики в поссоветской периодической печати на примере газет "Аргументы и факты" и "Комсомольская правда"; "Публицистика современного телевидения: из практики работы телеканала "Культура"; "Образ президента РФ в отечественных СМИ"; "Современная партийная печать России и Украины - особенности, перспективы"; "Образ России глазами иностранных корреспондентов".

Еще один принципиальный аспект итогов. В наших профессиональных дискуссиях о том, как и чему учить в университетах на факультетах  журналистики, всех участников можно условно разделить на тех, кто считает, что надо учить тому, как писать и тех, кто убежден - учить надо тому, о чем писать. По нашему мнению, формировать у студентов общественный интерес, учить внимательно следить за тем, что происходит в реальной жизни в твоей стране и в мире, быть любопытным и неравнодушным к несправедливости и неравенству, это,  по существу, и означает обретать гражданскую позицию,  необходимую каждому профессиональному журналисту. Все остальное - темы, жанры, стиль - придут непосредственно в практике работы. Именно это, как нам кажется,  и утверждается в известном журналистском постулате - "Хорошо пишет тот, кто хорошо думает".

Чтобы это понять, как думают наши выпускники, обратимся к их мыслям и высказываниям о времени и о себе, которыми они делились на семинарах и были представлены нам в письменном  виде.

Для этого мы взяли семинарское занятие по теме "Модернизация и СМИ", где по предмету "Актуальные проблемы современности и журналистика" студенты 5-го курса рассматривали работу президента РФ Д.Медведева "Россия, вперед!". Острые проблемы современной России, представленные в этой работе, вызвали интерес и позволили высказать свое мнение по таким актуальным вопросам как "причины низкой активности и инертности россиян", "способен ли народ, победивший в войне, преодолеть экономическую отсталость своей страны", "социальная справедливость и коррупция в России" и другим, не менее острым.

Приведем некоторые ответы на эти вопросы, позволяющие понять, что думают об этом наши выпускники. "Думаю, низкая общественная активность наших людей - из прошлого России. Слишком долго терпеливый россиянин всячески полагался на волю царей и вождей. А смена государственного строя не сразу превращает пассивных россиян в активных граждан, слишком велика привычка к послушанию. Воспитывать чувства достоинства, способность защитить свои права надо закладывать в школьное и вузовское образование". Еще одно откровенное мнение о причинах низкого доверия к нынешней власти: "Нынешнее доверие - оно оттого, что нарождающаяся демократия на глазах россиян превращается в старую однопартийную систему.  У нас есть партия власти и политический тандем, члены которого открыто заявляют, что планируют управлять страной по очереди. Сильной оппозиции не сложилось.  В итоге люди не видят смысла ходить на выборы". Действительно, последние выборы этого года в регионах в законодательные собрания (13 марта) показали, что участие в них составляло не более 51%, а избрание происходило всего при 24-25% "за".

Интересно мнение - почему радикальные реформы 90-х годов не избавили страну от экономической отсталости, от запущенных социальных недугов: "Может быть, нашей нации уже пора на покой? История - это ведь история рождения и умирания цивилизаций и наций. Россия современная похожа на собаку на сене. Если бы я была японцем или китайцем, я бы очень не любила нашу страну. Может быть, через много лет придут люди, которые будут умнее нас, лучше нас, сильнее нас. Они и засеют нашу страну рисовыми полями. Я люблю свою страну и наверное даже не смогу жить за ее пределами. Но я знаю, что люди всех наций одинаково заслуживают счастья". Еще о бедности населения и отсталости России: "Всякая разруха начинается с разрухи в голове, мне кажется, " - те, кто сегодня у власти, просто не заинтересованы, чтобы по улицам ездили наши авто, по небу летали наши самолеты (а не боинги), чтобы люди говорили по нашим мобильным телефонам и носили нашу одежду".

 Любопытен ответ на вопрос, почему народ, победивший в Великой отечественной войне, оказался не способен победить отсталость, разруху, коррупцию: "Думаю, что нельзя так ставить вопрос. Одно дело - война с врагами, с фашизмом. Совсем другое - свои соотечественники - разрушители, вымогатели. Они же с танками не идут по стране… Страна, победившая в войне, была совсем другая страна. Ни президент, ни премьер войну в глаза не видели. Это совершенно другое поколение, с другой моралью и взглядами на жизнь. Поколение, прошедшее войну, познало, что главное в жизни. Поколение, живущее сейчас и стоящее у власти, потеряло идею. Государство, страна без идеи - рассыпанная по полу крупа - кашу не сваришь, только веником подметай. Каждый человек, по сути, крупинка".

О безверии и пассивности россиян. "Причина в том, что после  радикальных перемен 90-х, люди поверили в перемены. А теперь, когда ничего не изменилось, просто устали и перестали верить. Остается только ждать, когда вырастут новые поколения, которые будут жить по-другому. Нужно не одно десятилетие, чтобы вытравить из них психологию раба. Не даром Моисей водил народ по пустыне не одно десятилетие".

Признаемся - нас порадовало то, как думают наши воспитанники, с каким критическим настроем они приходят в практическую журналистику. Радует, что они самостоятельны и независимы в своих взглядах и имеют свою позицию. Эта позиция, естественно, в их годы критическая, ибо известно, что редко кто в юности не бывает революционером. У. Черчиллю принадлежит справедливое замечание: "Кто в юности не был революционером - тот лишен сердца, а кто потом в зрелом возрасте не стал консерватором - лишен мозгов".

И ответы и оценки, которые мы привели, накопленные нами наблюдения  в течение всего университетского времени, показывают, что известное всем мнение  о современной молодежи  как потерянном поколении  явно не состоятельно. Нынешнее молодое поколение отличается  от сверстников советского времени тем, что не имеет старых комплексов послушания и зависимости перед старшими. Связано это, очевидно, с изменением общей политической ситуации в стране, с процессами  раскрепощения и демократизации. Молодые люди современной России в своем большинстве более свободны в своих словах, мыслях, поступках. У них выше планка самосознания и самооценки, а это, как известно, исходное начало инициативы, решительности, уверенности в себе, так необходимых качеств в начале трудового пути. И нам кажется, беспокойство президента РФ Д. Медведева в его работе "Россия, вперед!" о том, что у россиян еще слишком велико настроение иждивенчества и не хватает инициативы, самостоятельности, в меньшей мере свойственно молодому поколению.

Конечно, нельзя не видеть, что нынешнее сознание молодых - детей смутных 90-х годов не просто сознание переходного периода, от советского к постсоветскому, но и сознание, так сказать, изрядно поврежденное, деформированное болезненными процессами разрушительного перехода от социализма к капитализму, от идей социального равенства к реальному социальному и экономическому неравенству. Этот переход не  может не  вызывать разочарования от многих произошедших перемен, стимулирует нигилизм и ведет к кризису веры в страну, в государство и вообще в какие-либо авторитеты. И настроение иждивенчества им не свойственно еще и потому, что они уже ничего не ждут от нынешней власти и надеются преимущественно лишь на себя, на собственный разум и силы. А  связывает их в умонастроениях со своими отцами и дедами то, что они еще сохраняют веру в величие своей страны и в ее будущее.

Источник: официальный сайт Российской газеты