О сокращении университетов и «образовательных наперсточниках» – ректор государственного университета «Высшая школа экономики» Ярослав Кузьминов

В прессе появился якобы утвержденный список университетов, которые точно останутся, в то же время исчезнут многие университеты и филиалы. Это объективная необходимость или очередная кампания?

– Во-первых, нет никакого спис-ка университетов, которые точно останутся. К сожалению, низкое качество образования характерно для разных университетов страны, и оно не всегда касается всего вуза, а зачастую отдельных специальностей и программ. Требуется большая работа властей и научной общественности, чтобы отделить зерна от плевел в образовании, но работа эта, безусловно, нужная, она будет проводиться. Что касается необходимости сокращения, то мне кажется, что российские университеты слишком малы по размеру, чтобы конкурировать на международной арене. Сегодня в эффективных вузах в мире учится не меньше 20 тысяч человек, а у нас много университетов с численностью студентов 5 или 7 тысяч. Хотя, конечно, бывают и исключения, например небольшие театральные вузы. Но, думаю, такого рода школы могут существовать в составе более крупных университетских комплексов, и ничто этому не мешает.

На Ваш взгляд, после осуществления этой реформы картина высшего российского образования изменится кардинально или это будут некие формальные изменения?

– Кардинальные перемены в российском высшем образовании, во-первых, абсолютно необходимы, если мы реально хотим иметь инновационный путь развития экономики. И перемены эти должны быть связаны с восстановлением исследовательской компоненты в высшем образовании, которое сегодня опустилось до совершенно неприличного уровня. Сегодня только 16 % преподавателей ведут исследования, на одного преподавателя приходится менее 2 тыс. долларов на научные разработки в год, это абсолютно ненормальное состояние. В России в рамках предстоящей реформы будет выделена группа национальных исследовательских университетов, которым государство окажет первоочередную поддержку в их исследованиях. Предполагается, что исследовательские бюджеты этих университетов сравняются с их образовательными бюджетами, что составит примерно 1,5–2 млрд рублей в год на университет в ближайшие 5 лет. Это позволит вернуть в университеты научные школы и восстановить академическую атмосферу. Вторая группа, которая не войдет в список, сможет подтвердить свой потенциал на уровне одного факультета или даже одной кафедры, они будут поддерживаться в этих точках развития. В этом отношении очень важно, чтобы губернаторы тех областей и краев, где будут университеты, показавшие потенциальную возможность стать национальными исследовательскими центрами, но не вошедшие в первый круг этого отбора, развили этот потенциал и могли бы победить в следующем круге отбора федеральных исследовательских университетов. Второе направление – отсечение псевдообразования, тех, кого я называю «образовательными наперсточниками». Их развелось в каждом крупном городе безумное количество, деятельность таких учреждений дискредитирует высшую школу и обманывает людей. И, наконец, очень важным направлением является создание современных эффективных и комфортных студенческих городков, предоставление российским студентам такого же уровня социального сервиса, как и у их коллег в западных университетах.

Давайте представим абстрактную ситуацию: способен ли средний выпускник российской школы поступить в зарубежный университет?

– Нет, он не способен поступить на бюджетную программу, но может поступить за деньги. Критическим препятствием будет низкий уровень знания иностранного языка выпускниками нашей средней школы.

Если вернуться к разговору о филиалах и представительствах, что будет с ними дальше, речь идет о закрытии филиалов вообще или каких-то вузов в частности?

– Мне кажется, что, безусловно, должны быть закрыты филиалы, которые занимаются продажей образования, у которых есть только коммерческая программа и нет собственного штата преподавателей и исследователей.

Насколько это сообщество коммерческих вузов способно лоббировать свои интересы на всех уровнях, не будет ли разговоров о крахе образования или их мнение не имеет значения?

– Сейчас есть единство и понимание среди ведущих вузов России в отношении необходимых мер. Безусловно, недовольные будут, но это люди крайне незаинтересованные в привлечении внимания к себе.

В общественном сознании остался стереотип, что советское образование самое лучшее в мире, следовательно, и российское также должно оставаться самым лучшим. Насколько это соответствует действительности?

– Остался очень серьезный фундамент с советских времен, когда действительно осуществлялись широчайшие инвестиции в образование. Российское образование имеет сильные стороны. Это хорошая подготовка в средней общеобразовательной школе по естественным наукам, точным дисциплинам, неплохая подготовка в области литературы. Есть и ряд нужных сегодня традиций в первой ступени высшего образования. И если мы будем сравнивать ведущие вузы России и ведущие вузы Запада, то первые 25 вузов России (а возможно, даже первые 50) конкурентоспособны на мировом рынке на уровне бакалавриатской подготовки. К сожалению, не более 10 вузов могут выставить конкурентные магистерские программы. Причина – провал исследований в магистратуре. Сегодня для России уровень образования является одним из немногих факторов, которые обеспечивают ее место в клубе развитых государств и дают основание рассчитывать на продолжение пребывания в этой группе. Так называемый «Давосский рейтинг» 59 развитых государств регулярно отводит нам 58–59-е место по всем позициям, кроме уровня нашего образования: здесь мы пока в середине списка. И если не поддержать образования, России угрожает опасность уйти из группы развитых (и просто влиятельных) стран уже к середине этого десятилетия.

По материалам деловой газеты Business Class.