Образование в России: коммерция плюс устранение государства

В начале прошлого года реформирование российского образования шло по схеме тогдашнего министра Владимира Филиппова. В основе этой схемы лежало признание полного равенства прав государственных и негосударственных учебных заведений, включая бюджетное финансирование. И, кроме того, решение проблемы повышения качества путем ужесточения их конкуренции между собой с последующим оттеснением от финансирования, а, значит, выталкивания из образовательной сферы, слабейших, независимо от формы собственности.

Мерилом качества работы вузов должна была стать их госаккредитация, мерилом качества подготовки выпускника средней школы – Единый государственный экзамен (ЕГЭ).

С приходом в марте 2004 года нового руководства реформирование нашего образования прекратилось, сведясь к реформированию одноименного министерства. Линия нового министра образования Андрея Фурсенко проявилась лишь со временем и приняла отчетливые очертания только к концу года.

В ее основу лег принцип усиленной коммерциализации системы образования в сочетании с максимальным устранением государства из этой сферы.

Пробным камнем стала подготовка весной 2004 года закона об отмене 50-процентных ограничений для платного набора студентов на самые популярные специальности в государственных вузах. Разработчики закона уверяли оппонентов, что его принятие, практически снимающее ограничение на прием в госвузы студентов-платников, не пойдет в ущерб бесплатному образованию. В подтверждение они ссылались на статью закона, в соответствии с которой на каждые 10 тыс. населения России должно приходиться не менее 170 студентов-бюджетников. Закон об отмене ограничений в конце концов приняли, но как оказалось, упомянутые гарантии были эфемерными. Дело в том, что практически одновременно с разработкой упомянутого закона шла работа над целым пакетом других законопроектов. Их целью было как раз изъять из законодательства об образовании все государственные гарантии, включая упомянутые. После долгих баталий с некоторыми поправками был принят и этот пакет.

В результате в 2004 году из законодательства исчезли государственные гарантии социальных выплат всем участникам образовательного процесса – от студентов до преподавателей.

Школы и средние профессионально-технические училища были переданы с федерального баланса, а, значит, из зоны ответственности государства, на уровень субъектов федерации. Бюджетная часть высшего образования формально осталась за государством, однако и здесь появились новшества, свидетельствующие о "монетизации" и этой сферы. Принцип был во всех случаях один и тот же: бюджетное финансирование (где без этого нельзя обойтись) по минимуму, остальное – за деньги.

Идеальной схемой функционирования системы высшего и среднего профессионального образования, по мнению Андрея Фурсенко, стал бы внешний заказ на подготовку специалистов с заключением договора между обучаемым, вузом и спонсором. Последним, в соответствии с новой концепцией, может быть как государство, так и частный бизнес. В этом случае, считает министр, закончив обучение, молодому специалисту придется либо отработать деньги, потраченные на его образование, либо вернуть их, превратив тем самым "бесплатное" место в платное. При этом всячески приветствуется обучение за счет самих студентов. Для максимального расширения платного сектора услуг в 2004 впервые прошел обкатку эксперимент по целевому предоставлению кредитов на обучение в вузах. Для начала его организовали в МГУ, но опыт этот будет расширяться и в будущем.

Устранение государства из сферы образования в полной мере коснулось частных образовательных учреждений.

В 2004 году было принято решение о прекращении практиковавшегося до сих пор частичного финансирования частных школ из государственного бюджета.

Таким образом, продекларированное при Филиппове финансирование "на равных" государственных и негосударственных образовательных учреждений обернулось при Фурсенко стремлением "на равных" их не финансировать.

Еще одной идеей минувшего 2004 года по "отъему денег" стал широко рекламируемый переход на двухуровневую систему образования (4 года магистр + 2 года бакалавр). Правда, чиновники предпочитают не упоминать, что в своем новом виде система предполагает существенное увеличение количества платных мест для магистров, а, возможно, еще и отправку молодых специалистов на службу в армию на переходном этапе от бакалавра к магистру.

Компенсировать очевидные потери чиновники обещают путем применения еще одного новшества: усиленной адресной поддержки. Во исполнение этой идеи было решено даже отказаться от обещанной с будущего года прибавки к студенческим стипендиям и заменить ее на доплаты только самым нуждающимся (малоимущим).

Произошедшие в 2004 году изменения концепции реформ коснулись и средней школы. И в значительной степени также в виде увеличения сектора платных услуг. Прежде всего, на платной основе многим родителям придется учить своих детей во вводимом подготовительном, "нулевом классе", официально призванном уравнять подготовку 5-6 летних дошколят к школе. Пока чиновники планируют охватить "предшкольным" образованием около 45% детей.

Приняты в 2004 году решения и о других "сюрпризах" для школьников. Девятиклассников, например, ожидает промежуточный экзамен типа ЕГЭ.

Для более полной оценки знаний школьников с этого же года начали создавать "потрфолио" ученика, где должны накапливаться все творческие достижения внешкольного происхождения.

Претерпели изменение и школьные программы.

В завершающую фазу вступил эксперимент по профильному образованию в 10-11 классах и предпрофильному в 9-м. Во многих регионах началось изучение (пока на факультативной основе) новой дисциплины – "Истории мировых религий". По этому предмету академиком РАН Александром Чубарьяном уже написан учебник. Тем самым, по крайней мере, на время, завершилась многолетняя дискуссия о том, какой предмет – этот или, как планировалось при Владимире Филиппове, "Основы православной культуры" – следует преподавать в российских школах.

Принято решение изменить в ближайшем будущем и сами стандарты образования.

Причем ревизии подвергнутся стандарты не только среднего, но и высшего образования. К этой работе, а также к экспертизе учебников для средней и высшей школы уже привлечены "лучшие умы" Российской Академии наук.

Существенно изменилась и концепция ЕГЭ.

Последние заявления Андрея Фурсенко, а за ним – и других высших чиновников от образования подтвердили, что отныне ЕГЭ не считается ни единственным, ни даже главным способом проверки и оценки знаний учащихся. И, хотя он будет по-прежнему широко распространен, повсеместное его введение откладывается как минимум до 2008 года. Во многих местах, как, например, в Москве, он будет по-прежнему проходить только на добровольной основе.

Наряду с ЕГЭ под давлением ректоров российских вузов во главе с ректором МГУ им. Ломоносова Виктором Садовничим официально признан такой критерий выявления талантливой молодежи, как олимпиады. Победители международных и всероссийских олимпиад будут по-прежнему зачисляться в вузы без вступительных экзаменов, либо, в зависимости, от уровня олимпиад, освобождаться от сдачи профильного экзамена. Вузам, и, прежде всего, ведущим, разрешено также проводить свои собственные вступительные экзамены в традиционной для абитуриентов форме. К концу года был даже подготовлен специальный законопроект, регламентирующий механизм сдачи ЕГЭ и утверждение единых подходов к проведению всероссийских олимпиад. Однако до его серьезного обсуждения и тем более принятия, дело не дошло, и победители олимпиад по-прежнему вынуждены пребывать в состоянии неопределенности.

Зато появились новые образовательные законопроекты. И, что также является нововведением 2004 года, многие из них были подготовлены при содействии специальной комиссии по образованию и науки, созданной партией "Единая Россия". Часть из "партийных законов" уже на выходе.

Им вскоре предстоит определить возможный переход на подготовку студентов на контрактной основе.

Другие готовящиеся сейчас законы создадут базу для введения "кредитно-модульной системы образования", которая позволит учащимся самостоятельно выбирать себе набор курсов для изучения; а также для обещанного окончательного перехода на двухуровневое образование. Так что можно утверждать: реформа образования в России идет "курсом Фурсенко" и курс этот на сегодняшний момент явлен обществу со всей определенностью.

Об этом сообщает сайт gazeta.ru