Время на исходе. В наштампованных госкорпорациях некому работать

В последнее время власти и крупнейшие российские корпорации объявили о начале сразу нескольких масштабных технологических проектов. Они касаются развития энергетики, авиации, судостроения, военно-промышленного комплекса, атомной промышленности и ряда других отраслей. РАО «ЕЭС России» планирует до 2011 года ввести более 40 ГВт энергетических мощностей, Росатом - до 2030 года построить в России и за рубежом 60 энергоблоков-миллионников, Объединенная авиастроительная корпорация (ОАК) - в ближайшие 20 лет выпустить не менее полутора тысяч пассажирских реактивных региональных самолетов. И это только самые громкие примеры. Кто же все это будет делать?

Как рассказал корреспонденту «Эксперта» один из ответственных чиновников МЭРТ, Министерству здравоохранения и социального развития, отвечающему за рынок труда, было поручено сделать прогноз потребностей экономики России в специалистах. Прогноз до настоящего времени так и не сделан. А те цифры, которые МЭРТ все же получило (например, по оборонно-промышленному комплексу), были засекречены.

Чтобы выполнить планы развития, намеченные государством и корпорациями, в ближайшие пять лет в высокотехнологичные отрасли промышленности и отраслевую науку ежегодно должно приходить ориентировочно от 150 тыс. до 200 тыс. ИТР и научных работников. Только атомная программа может потребовать несколько десятков тысяч специалистов для работы в атомной и смежных отраслях промышленности. Проект же государственного плана подготовки специалистов только для оборонно-промышленного комплекса, разработанный правительством еще в 2004 году, но так и не утвержденный, предусматривал обучение ориентировочно 10 тыс. специалистов ежегодно.

Кадры стареют

На заседании Военно-промышленной комиссии (ВПК) 2 ноября прошлого года Сергей Иванов - тогда вице-премьер и министр обороны - рассказал, что численность работников оборонно-промышленного комплекса (ОПК) уменьшается ежегодно на 7%. В исследовании, откуда, по-видимому, министр заимствовал цифру, это уменьшение названо «естественным уходом».

А на VII международном форуме «Высокие технологии XXI века», проходившем в МГТУ имени Баумана в 2006 году, приводилась такая оценка: численность специалистов на предприятиях и в институтах ОПК с 1992 года сократилась более чем в три раза.

Вице-президент по управлению персоналом Объединенной авиастроительной корпорации Алла Вучкович так оценивает ситуацию в отрасли: «Структура наших кадров напоминает шахматную пешку. Маленькая головка - это молодые кадры, широкое основание - старые кадры, а узкая талия - средний возраст, то есть люди тридцати-сорока лет, большинство из которых покинуло отрасль. И больше половины персонала в отрасли - старше пятидесяти лет».

Такая же ситуация в других отраслях высокотехнологичной промышленности. По словам директора Центрального института повышения квалификации руководящих работников и специалистов Росатома Юрия Селезнева, в атомной отрасли структура кадров такова: средний возраст научных работников - 60 лет, средний возраст докторов наук - от 63 до 74 лет. В промежутке - от 40 до 50 - полный провал. А количество сотрудников до 30 лет составляет 25% от общей численности персонала.

Молодые не доходят

Такая ситуация с кадрами возникла не случайно. В организации, выполняющие исследования и разработки, поступают на работу от одного до двух процентов выпускников вузов. Это продолжается уже несколько лет. А всего устраивается на работу по специальности от 10 до 20% (в зависимости от специальности и института) выпускников технических вузов.

Молодые специалисты выбирают работу не по специальности из соображений престижа и из-за оплаты труда. Российская система образования готовит не меньше специалистов в области техники и естественных наук, чем в советское время. Проблема - в мотивации к научной и технической деятельности.

Зато выпускников естественнонаучных факультетов МГУ, МФТИ и других ведущих университетов и инженерных вузов готовы брать в любую торговую или страховую компанию или банк, зачастую предпочитая их выпускникам профильных вузов.

Такое сочетание «естественной убыли» специалистов и отсутствия притока молодежи подводит нашу науку и высокотехнологичную промышленность к опасной черте, за которой просто-напросто может произойти катастрофа. По оценкам руководителей целого ряда НИИ и вузов, речь может идти о нескольких годах. Специалисты «Военмеха» по результатам исследования, проведенного на предприятиях Санкт-Петербурга, оценили этот период в семь лет. А ведущий специалист департамента персонала Европейской подшипниковой корпорации Екатерина Козырева считает, что в их отрасли критический срок передачи знаний и опыта от старшего поколения ИТР молодым специалистам составляет не менее трех лет, но через три года некому будет делиться знаниями из-за «естественной убыли». Патриарх отечественной энергетики академик Александр Шейндлин утверждает, что дееспособных кадров (имеются в виду и инженеры, и ученые, и рабочие) в его отрасли осталось на три-пять лет. То есть пять лет - это и есть тот примерный срок, который отпущен нам на решение кадровой проблемы.

--------------------------------------------------------------------------------

Повысьте Курчатовым зарплату

Почему даже после окончания профильных вузов молодежь не идет в технократы? Прежде всего, это вопрос зарплаты. Все наши собеседники - и в РАО ЕЭС, и в Росатоме, и в академических и отраслевых институтах, и в ОАК - отмечали, что тот минимум зарплаты, при котором современный молодой специалист готов рискнуть попробовать себя в науке или производстве, составляет около 20 тыс. рублей в Москве и около 15 тыс. - в провинции. При этом выпускник должен видеть перед собой перспективу серьезного увеличения заплаты в обозримом будущем, а также служебного роста. А этот минимум - и в науке, и в промышленности - пока недостижим. В большинстве случаев молодой специалист может претендовать на 6-10 тыс., максимум 12 тыс. рублей. А повышения он может дождаться только с уходом старших товарищей, которые не спешат на пенсию просто потому, что это означает полную нищету.

И тон здесь задает само государство, потому что в государственный заказ, в том числе оборонный, закладывается та самая средняя зарплата в 10-12 тыс. рублей. Но, как сказал директор департамента макроэкономического прогнозирования МЭРТ Андрей Клепач, проблема состоит не просто в дефиците кадров, налицо ценностная проблема, проблема престижа творческого, квалифицированного и напряженного труда. С этим согласна член-корреспондент Российской академии образования Светлана Чистякова: «Просто повысить зарплату - недостаточно. Мы можем ее повысить - и все равно останемся на нулях хотя бы потому, что в других сферах она все равно будет больше. Но молодежь всегда нуждалась в примерах, "делать жизнь с кого": Шмидт, Туполев, Чкалов, Курчатов и другие были не только символами советской эпохи, но и образцами социального поведения». Очевидным мотивом прихода молодежи в технику и науку является возможность достижения социального успеха, связанного с научно-инженерной квалификацией или специальностью.

Однако даже резко подняв зарплату и поработав над имиджем технократической карьеры, проблемы сегодня не решить. На более высокие зарплаты придут малокомпетентные специалисты. Наблюдается тотальное снижение уровня подготовки даже в лучших вузах страны. Во многом это предопределено низким уровнем выпускников средней школы. Алексей Дуб, возглавляющий профильную кафедру Московского института стали и сплавов и преподающий еще в нескольких московских вузах, признает, что вынужден адаптировать экзаменационные билеты к современному уровню знаний студентов. Из-за слабой школьной подготовки они не способны воспринимать институтские курсы. Директор Института теоретической и экспериментальной физики Росатома Борис Шарков также отмечает резкое ухудшение преподавания в школах математики и физики и снижение уровня подготовки студентов даже в таком ведущем вузе страны, как МИФИ. А по мнению декана одного из факультетов Московского института электроники и математики Бориса Львова, складывается впечатление, что физику и математику в школах просто прекратили преподавать: «На подготовительные курсы приходят школьники, не умеющие обращаться с дробями. Мы вынуждены их всех дотягивать. Без подготовительных курсов вообще было бы некого принимать в институт».

Корпоративная кафедра

Проблему нехватки технологических кадров пытаются решать сами корпорации. Их стратегии самообеспечения кадрами в значительной мере основаны на трех принципах: формировании престижа компаний и профессий в студенческой среде, целевом подборе кадров и их целевой подготовке. Заместитель генерального директора по кадровой политике ОАО «ОКБ Сухой» Сергей Ряковский рассказывает: «Мы подбираем ребят еще с четвертого курса. Причем значительную их часть составляют дети сотрудников, для которых престиж нашей профессии очевиден. Часть вузовской программы заменяем на наши курсы, это называется целевой подготовкой. А теперь мы начинаем работать с первого курса. Это специально отобранные ребята - через олимпиады, с контрактацией. С последующей отработкой трех лет на нашем предприятии.

Выяснилось, что если всего этого не делать, то студенты авиационных специальностей, и вообще технических, не идут работать на предприятия. Но оказалось, что если приложить силы, то интерес сразу повышается. Мы собираемся работать и со школами. И развивать подходы, которые были известны еще с советских времен, их нужно только реанимировать. Например, авиамодельные кружки. Сейчас появились в интернете клубы молодежи, увлекающейся электронным пилотированием. И с ними мы будем работать». Кроме того, и ОАК готовит новые стандарты высшего образования. Параллельно им приходится готовить новых преподавателей, новое оборудование. Корпорация пытается решать и проблему текущей переподготовки специалистов, которая в советское время называлась системой повышения квалификации, а сейчас - корпоративным университетом. Корпоративные университеты призваны не только регулярно повышать квалификацию уже работающего персонала, но и «доводить до ума» молодых специалистов. Тем же авиастроителям, и атомщикам, и машиностроителям нужны не только специалисты их узкого профиля, но и физики, математики, специалисты по компьютерам, программисты, технологи по металлообработке, химики и много кто еще.

--------------------------------------------------------------------------------

Путь развитых стран

Среди наших собеседников были и те, кто считает, что кадровую проблему можно хотя бы частично решить за счет многочисленной российской научной диаспоры. Или просто воспользоваться мировым рынком труда, привлекая специалистов из ближнего и дальнего зарубежья (руководители некоторых технологичных компаний надеются на квалифицированных китайцев).

Однако это вряд ли удастся, так как серьезными конкурентами России на этом поле являются США и Европа, которые в последние десятилетия свои кадровые проблемы решают как раз за счет массовой иммиграции научных сотрудников, ИТР и студентов из стран второго и третьего мира.

На наш взгляд, вряд ли России удастся вернуть на родину и российскую научную диаспору. Мы спросили нескольких молодых российских специалистов, обосновавшихся в США, что может побудить их вернуться в Россию? Оказалось, им необходимы «возможность планирования своей жизни на много лет вперед, возможности для профессионального и карьерного роста, достойная зарплата, достойное жилье». Смогут ли российские корпорации, экономящие на зарплатах отечественных специалистов, выполнить эти условия?

Китайско-советский пылесос

Заместитель руководителя «Проектной группы по разработке целевого видения развития РАО "ЕЭС России" до 2030 года» Сергей Шиленин говорит: «Когда мы строим планы развития электроэнергетики, то отсутствие общегосударственной стратегии серьезно затрудняет нашу работу. Мы вынуждены работать по аналогии. В том числе и по кадровой проблеме. Потому что если у страны нет стратегии, то любая система подготовки кадров зависает в пустоте. Если ты хочешь иметь ВВП в несколько раз больший, чем сейчас, то ты должен подсчитать, сколько тебе нужно народу для этого. И граждане должны эти расчеты знать и понимать перспективы для себя и своих детей».

По мнению члена-корреспондента РАН Василия Михеева, сегодняшней России в решении кадровой проблемы лучше ориентироваться не на Европу и США, а на Китай, который взял на вооружение лучшее из советского опыта. Престиж инженерно-технического и научного труда в Китае основан на очень быстром росте наукоемких отраслей экономики и постоянной потребности в соответствующих кадрах. Все это и приводит к росту зарплат. Хотя планирование экономики в Китае сейчас не носит директивного характера, тем не менее наличие долгосрочных планов, которые постоянно декларируются китайским руководством, создает обстановку уверенности и перспективы.

Заработок ИТР и научных работников среднего звена в IT-промышленности составляет 2-2,5 тыс. долларов (как в частных компаниях, так и в государственных, занятых в космической программе Китая). Рядовой профессор китайского университета в Пекине или Шанхае может получать более тысячи, ведущие профессора - до 2,5 тыс. долларов в месяц. Не ограничиваясь развитием собственной системы образования, китайское правительство ежегодно посылает на учебу в США до 40 тыс. студентов. Китай, как заметил генеральный директор компании «Арсенал» Алексей Бочаров, работает как пылесос, засасывая обратно обученные за рубежом кадры, привлекая их заработками и условиями труда.

На сайте одного из ведущих мировых предприятий по производству сверхбольших интегральных схем (SMIC), расположенного в Китае, прямо сказано, что одним из главных факторов резкого роста IT-индустрии в стране стало возвращение китайских специалистов из Силиконовой долины. Объясняя, почему они вернулись из США, китайские специалисты подчеркивают, что главное в этом решении - хорошая зарплата, ясные и долговременные перспективы и возможности для научного и карьерного роста.

Преодолеть тенденцию

Правда существует еще один подводный камень - вопрос престижности. Самыми популярными профессиями за последние десять лет стали юрист и менеджер, в результате чего рынок оказался ими перенасыщен. По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения, 28% россиян считают профессию юриста самой престижной, а 23% - самой доходной. На втором и третьем местах - профессии экономиста и финансиста. Это подтверждает статистика МГУ: самый высокий конкурс в прошлом году был на факультет государственного управления (19 человек на место) и на экономический факультет (10 человек на место). Как предупреждает ректор МГУ Виктор Садовничий, "в ближайшее время предложение по таким профессиям, как менеджер и юрист, может превысить спрос".

С ним согласны и специалисты кадровых агентств, отмечает Opec.ru. "Уже года три российский рынок труда перенасыщен юристами, а выпускникам юридических факультетов довольно сложно устроиться и сделать карьеру: ведь юристов в компании нужно не так уж много, - говорит Инесса Цыпкина, - Экономистам сделать карьеру проще, чем юристам: они востребованы в области финансов, в аналитике, в бухгалтерии". "Спрос на финансистов останется высоким, - согласен со своей коллегой Алексей Миронов, менеджер по работе с ключевыми клиентами кадровой компании АНКОР, - это связано с общим развитием бизнеса, выходом большого числа новых компаний на российский рынок, а также продолжающимся "обелением" многих компаний".

А тем временем ощущается острая нехватка даже специалистов для работы "у станка", которых раньше готовили профессиональные училища. В этом году Toyota запускает завод в Ленинградской области, Unilever достраивает чайную фабрику в Санкт-Петербурге, а Oriflame откроет завод в Подмосковье. Найти кадры для этих производств будет не так просто. "На российском рынке труда не хватает инженеров, промышленных технологов, мастеров цехов, менеджеров по развитию продукта, электриков, - перечисляет Цыпкина, - старые кадры уже на пенсии, а молодых специалистов еще нет". И с ростом инвестиций в российскую экономику потребность в специалистах производственной сферы будет только расти.

По материалам сайта point.ru.