Георгий Гурия: "Реформа образования еще больше расколет общество"

В Высшей школе экономики прошел научный семинар Экономическая политика переходного периода, темой которого стала Реформа образования. Основной доклад был сделан ректором этого вуза - Ярославом Кузьминовым. Среди тех, кто оппонировал главному докладчику, был и заведующий лабораторией Гематологического научного центра РАМН Георгий ГУРИЯ. С начала 90-х годов он преподает в Физтехе (а до этого работал в МВТУ имени Баумана, в МГУ, в Университете дружбы народов)... О том, что он думает о реформе образования, Георгия Гурию расспрашивала обозреватель Известий Наталья Иванова-Гладильщикова.

- Нынешние реформаторы образования утверждают, что реформа - вещь неизбежная. По мнению Ярослава Кузьминова, произошло изнашивание старой советской системы: удельная доля финансирования упала, учителя не молодеют и даже после ухода на пенсию продолжают работать; новое поколение учителей отказывается идти в школу. Он указывает на то, что в этой сфере не работают рыночные механизмы . Основной тезис: рынок как способ саморегуляции сегодняшнюю школу не поддерживает. Рыночные механизмы работают не на консолидацию общества, а на его стратификацию; на выделение класса элитных школ, вузов. Для того чтобы общество стало более консолидированным, нужны механизмы социального перемешивания. В какой мере для этого пригодны образовательные механизмы? Как поддержать талантливую молодежь?

- Полагаете ли вы, что переход на связку Единый экзамен - ГИФО (государственные именные финансовые обязательства) приведет к платности образования? Ведь за те баллы ЕГЭ, которые ребенок не доберет, будут доплачивать его родители. А таких будет большинство.

- О целесообразности тех или иных мер решения любой проблемы принято судить по тому, насколько намечаемые меры соответствуют заявленной цели. Мне не кажется разумным подробно обсуждать какой бы то ни было перечень мер вне связи с тем, насколько они ведут нас к цели . К сожалению, на прозвучавший на семинаре вопрос - какова цель реформы образования? - был дан не очень внятный ответ. Невольно всплывают в памяти слова Спинозы: Для того, кто не знает, куда плывет, никакой ветер не будет попутным.

Меры, предлагаемые разработчиками реформы образования, являются весьма радикальными. В какой мере образовательное сообщество, включая педагогические коллективы школ, средних и высших учебных заведений, реально вовлечено в обсуждение данного круга проблем, честно говоря, не ясно. Позиция руководства ВШЭ привлекательна своей определенностью. Она неоднократно излагалась публично. И тем не менее серьезные опасения остаются. Речь ведь идет об экспериментах над людьми.

В медицине есть принцип Не навреди!. Бывает, что состояние пациента становится угрожающим и в какой-то момент риск бездействия может стать очень высоким. Но одновременно приходится иметь в виду, что своими действиями ты можешь еще сильнее усугубить ситуацию. Нужно сопоставлять риски. Эта логика касается образования в такой же мере. Идти ли на массивную хирургическую операцию или методично расшивать тяжелые узкие места? Кузьминов уверен, что только масштабная реформа даст шанс на выправление возникших перекосов в системе образования. Утверждается, что мы обречены на реформы. Мне, признаться, так не кажется. Не принято без постановки твердого диагноза пускаться на радикальные меры. Сегодня же до ясности еще далеко.

- То есть нас обрекают на реформы, не спрашивая нашего мнения...

- Ну, пока дискуссии продолжаются. Все ведь вращается по сути вокруг одного вопроса: Каков самый большой риск? Чего следует опасаться в наибольшей степени, начиная радикальные реформы? Самый высокий риск при этом - тот, на который обращал в свое время внимание наш известный методолог Георгий Щедровицкий. На рубеже 80-х годов он вел специальный семинар по вопросам предполагаемого реформирования педагогики и анализировал опыт, прямо скажем плачевный, вполне рыночных стран - США и Франции. Известно, что после запуска нами в 1957 году первого искусственного спутника Земли в США произошел шок. Специальная комиссия конгресса изучала причины, как они полагали, провала. Было установлено, что одна из главнейших - отставание американских школьных программ от советских. Были привлечены выдающиеся ученые и педагоги к реформированию системы образования. Что же последовало за их хорошо профинансированными действиями? Они получили молодое поколение, которое полностью отторгало основные ценности тогдашнего рыночного общества - студенческую революцию 1968-го.

Давно известно, что любая система реформирования образования приводит к усугублению конфликта с предыдущим поколением. Вспомните лицеистов, друзей Пушкина. Воспитанные на античных образцах гражданственности, они пришли на Сенатскую площадь.

Поэтому сегодня, когда в обществе не зализаны многие раны, связанные с хаотическим периодом недавнего исторического развития страны, попытка стимулировать (как стимулируют роды) радикальные образовательные реформы без достижения консенсуса с педагогическим сообществом вызывает обоснованное беспокойство. Как обывателю, мне кажется совершенно непродуктивной попытка начать реформировать систему образования, не найдя известной поддержки в педагогическом сообществе.

Настороженность вызывает и тотальность предлагаемых мер. Одно дело - оценивать мотивированных на дальнейшее обучение выпускников школ, а другое - всех поголовно. Ведь далеко не каждый вместе с оценкой по ЕГЭ согласен получить пожизненное клеймо (17 процентов интеллекта по математике или литературе).

- А что вы думаете о грядущей платности образования?

- Нам все время указывают на некую образцовую западную модель. Но если, скажем, мы возьмем Германию, то там платное образование - это маргинальная вещь для очень узкого круга. Высшая школа - вся бесплатная, среднее образование - тоже. То же самое и в Японии. Если вы окончили платный университет, то у вас нет в Японии никаких шансов сделать приличную карьеру. На вас всю жизнь будет печать второсортности. Схожим образом обстоят дела и в Германии, чьи традиции в системе образования нам исторически ближе всего. Эти две страны однозначно ставят на то, что есть сферы, где они зарабатывают деньги, а есть - где они их вкладывают.

- Вы думаете дожидаться, что бизнес добровольно начнет вкладывать деньги в развитие образования - чистая романтика?

- Ждать придется долго. Это все же миссия государства. Но сегодня оно не готово платить за все. Реформаторы утверждают: даже сегодняшнее финансирование можно использовать более целесообразно. Но в слове целесообразно присутствует корень цель. Как только убираешь эту цель или ее неясно видишь, то о сообразности тоже становится говорить затруднительно.

Опыт показывает, что к намерениям реформаторов, особенно радикальных, надо относиться осторожно. Законы рынка неумолимы - качественные услуги стоят дорого. Известно, что Высшая школа экономики - самый дорогой вуз в России. Он может гордиться тем, что делает это прозрачно: 6 тысяч 200 долларов - стоимость обучения на 1-м курсе для лиц, принимаемых на платной основе. Курсы довузовской подготовки стоят в месяц 450 долларов. Правда и то, что часть студентов принимается по результатам ЕГЭ. Может получиться так, что, намереваясь реформировать систему образования, мы придем к еще большей его коммерциализации. Тогда предлагаемые меры повлекут за собой еще большую стратификацию и расслоение общества.